Андрей Бильжо - Заметки авиапассажира. 37 рейсов с комментариями и рисунками автора

Только не надо путать эту башню с другой мощной вертикалью города. Эта недостроенная, но почти завершенная брошенная телебашня.

Стоящая немым укором вертикаль.

Очень живописное место в Екатеринбурге “Плотинка”.

“Плотинка”, построена в 1973 году на месте старой фабрики.

На берегу реки Исети стоит памятник основателям города Татищеву и де Геннину (так говорят), а стоят они в другом порядке – слева де Геннин, а справа Татищев, которых катающаяся на досках молодежь прозвала Бивесом и Батхедом.

Здесь, в этом месте, на мосту, продают книги. И даже в мороз играют в шахматы.

А в переходе под мостом на стене граффити. Я такого граффити нигде не видел – копии Матисса, Пикассо, Климта. И рядом трогательная надпись: “Я люблю свою Заю. Аварию на века. 30.08.11”.

(К моему большому сожалению, за время написания этой книги блистательные копии картин великих мастеров были закрашены.)

Это то, что я узнал только за один день, две ночи и по полдня по краям.

Да нет же, вот еще целый комплекс литературных музеев: Бажова, Мамина-Сибиряка… Но есть два – необыкновенных. Это музей легендарного и гениального чудака, старика Б. У. Кашкина. Художника, поэта, философа, скомороха и “народного дворника Екатеринбурга”. Этот “старик” по имени Евгений Малахин умер в возрасте всего шестидесяти шести лет.

“Слезятся маленькие глазки у крокодильчика без ласки”.

“Ну, до чего же хорошо! И жизнь прожил, и жив ешо!”

А второй музей – это музей Нивьянской иконы (между прочим, бесплатный). Подобную икону нигде увидеть просто невозможно. Что называется, ни словом сказать, ни пером описать. Надо видеть самому.

Вообще Екатеринбург абсолютно самодостаточный город со своей культурой, историей, традициями и промышленностью. Еще пока мощной.

Кроме легендарного “Уралмаша”… Ну да, вот что я еще, конечно, знал. Вспомнил. Фильм “Два бойца”. С Марком Бернесом и Борисом Андреевым. Последний – это ж Саша с “Уралмаша”.

Так вот, кроме “Уралмаша” есть, оказывается, в Екатеринбурге Екатеринбургский жиркомбинат. Я человек чувствительный, меня в этом месте что-то немножко подташнивает. Этот комбинат производит ненавистный мне майонез. Который я называю “белой нефтью”. Ибо только нефть приносит такие доходы тем, кто на ней сидит. В данном случае сидит на майонезе. Отсюда из Екатеринбурга текут по России густые майонезные реки. В таких количествах, как пожирают майонез россияне, его не потребляет никто в мире. У французов, его придумавших (повар наполеоновской армии должен был изобрести соус, который перебил бы вкус несвежих продуктов), он совсем другой. Наш же родной, российский, майонез может перебить вкус даже гуталина. Существуют многолитровые упаковки этого продукта. Так фасуют только строительную краску.

Пора, пора ставить в Екатеринбурге памятник майонезу.

Памятник клавиатуре есть, памятник человеку-невидимке есть, памятник рок-музыкантам есть, есть даже памятник Гене Букину.

А майонезу – нет.

Непорядок.

Мне говорили, что в Екатеринбурге даже японские суши подают с майонезом.

Ресторанов японских здесь много, как, впрочем, и итальянских. Особенно много пиццерий.

Какие суши в минус двадцать?! Японец бы сделал себе харакири, увидев здесь эту “японскую еду”. Какая пицца в минус двадцать?! Пицца родилась в Неаполе, где помидоров и сыра, как камней на Урале.

Я вот в Екатеринбурге ел исключительно уральские пельмени с говядиной и бараниной и редькой. Вареные и жареные.

А еще с лососем в бульоне.

А еще грузди соленые со сметаной.

А еще уху с расстегаями.

Конечно же, под водочку. Подо что же еще? Холодно ведь. Ну что, сглотнули слюнку? То-то.

Вот, вот чего должно быть много в Екатеринбурге – пельменных! Разных. Доступных. И много!

А “гениями места” в Екатеринбурге для меня были архитектор и издатель журнала “Татлин” Эдуард Кубенский и основатель фонда “Город без наркотиков” и неистовый борец с ними (побольше бы таких) Евгений Ройзман.