Андрей Казаков - Заметки маленького человека

© Андрей Казаков, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Люблю писать прозаические миниатюры на все случаи жизни. Коротко, внятно и со смыслом. Прекрасный метод шлифовки родного языка. Этакий самостоятельный, самооценочный, дополнительный тренинг по жизни. Ну и картинки к большинству моих огласок сделают чтение нескушным. Так думаю.

Вместо завязки

Один, увлечённый собственным творчеством, человек создал с помощью бурной фантазии, фотографического хобби и компьютерного фотошопа чудную картинку. На её переднем плане изображён российский садово-дачно-огородный задний двор в виде навесной сарайки с кучей жизненного хлама, мусора, вещей-обглодышей, веток-дров и всяких других ненужных нужностей. А дальше чернеет дверной проём, в котором начинается самый центр шикарного Нью-Йоркского Манхеттена!..

Картинка абсолютно реальная по сути своей. Настоящая сад-дача. Конкретный сарайный навес с настоящей кучей природно-бытового мусора. Есть, конечно, вещи, добавленные из внешнего мира. Но с ними художник жизненными узами тоже связан.

Более того, некоторые из них ещё действующие! Например, ржавым унитазом, что в центре картины красуется, художник тот исправно (раз в неделю) пользуется, заезжая в определённое место по долгу своей инициативной, социально значимой службы.

И Америка тоже настоящая! Художник имел счастье созерцать замечательный город-остров – Нью-Йоркский Манхеттен – с 86-этажной высоты Имперского государственного здания – самой высокой смотровой площадки Америки, заменившей собой, насколько это возможно, трагически погибшие Башни-близнецы.

И идея-сюжет картинки абсолютно реалистичны. Надо было усердно работать 15 лет в сугубо российском масштабе, если за точку отсчёта брать год приобретения сада, чтобы попасть в сердце Америки 21-го века. Вот и соединил художник, казалось бы, несоединимое в такой удивительный натюрморт, коллаж, инсталляцию. Словно мост выстроил из одной человеческой формации в другую. Как-будто времена разные связал в одно новое время и пространственное измерение. И рад был несказАнно такой своей творческой находке-смекалке. И вот, находясь под влиянием своей последней и, стало быть, самой любимой работы, он всем встречным-поперечным рассказывал второпях (разговоры ведь в жизненной сутолоке сейчас быстрые, проходные, на бегу) о том, что в сарае у него Америка начинается…

Окружающие его люди слышали только эти ключевые слова. Прочие его объяснения уже ухом не воспринимались, потому что так человек устроен в своём восприятии внешней информации. Цепляет лишь главное и самое любопытное. А дальнейшие объяснения и разъяснения никому не нужны и не интересны.

Итак, люди слышали только самое для них диковинное: что у художника в дачном сарае Америка начинается…

Что думали эти люди про художника, в том числе его знакомые, представить не сложно. Поэтому и мнение в обществе распространено, что все люди искусства немножко того, тронутые…

А, может быть, наоборот? Тронутые, то есть ненормальные, то есть сумасшедшие как раз те, кто ничего не обобщает по жизни, не размышляет про себя и вслух, не творит и не создаёт нового. А просто живёт, питается и, иногда, размножается. Как всякая живность. Ползающая, летающая и плавающая.

Америка в сарае

На лагерной фене «бацилла» – это пища. По микробиологической терминологии – спорообразующие палочковидные бактерии. Кто в лагере (тюрьме) с бациллой – тот живой. То есть, дословно, бактерии, микроорганизмы ассоциируются с пищей, жизнью.

Откуда это повелось – не знаю. Но ведь истина. Царство микроорганизмов – жизнь и вечность планеты Земля со всеми их исходниками и перспективами. Поразительно, настолько ёмок и, одновременно, точен лагерный язык. Как кратко можно сказать о главном. В этом плане его уместно сравнить со всенародно известным русским матом. Но мат есть мат – рекордсмен краткости вульгарного изложения материала. А застеночный жаргон – ярчайшее самобытное дарование. Как видно, ещё и с научно аргументированной подоплёкой.