Андрей Бильжо - Заметки авиапассажира. 37 рейсов с комментариями и рисунками автора

Судьба этого человека – тема отдельная и не сегодняшняя. Между тем я в свою психиатрическую бытность лечил кого-то из его многочисленных потомков от благородной депрессии. Яков Михайлович-то был явно хронически маниакальным человеком. Вот потомки депрессией и расплачиваются. Природа ведь не терпит пустоты.

Известно, что Свердлов был большим модником. По слухам, кожаную куртку (и думаю, не одну) ему шили на заказ, а высокие ботинки со шнуровкой привозили чуть ли не из США. Еще этот один из основателей “красного террора” любил фотографироваться около машин. А машина тогда – это как сейчас самолет. Впрочем, возможно, эти слухи распускают злые языки и ярые антикоммунисты.

Ну вот, собственно, и весь мой екатеринбургский багаж. Ничего больше не всплывало в моей голове.

Я проваливался в сон, скрестив руки на груди как покойник, так как сидел я в “среднем” кресле и как только пытался положить свой локоть на подлокотник, сосед справа его, мой локоть, сталкивал. Соседка же слева вообще легла на подлокотник, создав ситуацию почти интимной близости.

Вот, вот, вспомнил! Забавный, между прочим, случай. Советую и его, этот случай, запомнить до конца чтения этого командировочного отчета.

Где-то два года назад шел я в спортивном зале, который гламурно все называют фитнес-клубом, по стоящей, но бегущей беговой дорожке. Борясь с монотонией, я в наушниках смотрел один из телевизионных каналов. И вот вижу я репортаж из Екатеринбурга. И речь в нем идет о том, что неравнодушная общественность города защищала от сноса один маленький симпатичный домик. И ночью, когда неравнодушная общественность спала, равнодушные деятели глаз не сомкнули и домик снесли. Враг ведь не дремлет, как известно.

А мне, как коренному москвичу, надо сказать, все это очень близко, так как в моем родном городе эти же недремлющие мой город практически снесли.

Смотрю я на экран, ускоряя шаг и как бы приближаясь к Екатеринбургу, и в это время журналистка берет интервью у одного дядьки в пиджаке, в себе очень уверенного, спокойного и равнодушного. И этот дядька говорит (цитируя дословно): “Это ж сарай был, чего его жалеть? Как эти люди не могут понять, что высота здания – это показатель экономической мощи города”. И я, будучи человеком эмоциональным, услышав это, закричал на весь гламурный зал: “Мудак! Полный мудак!” Закричал и сразу понял, что это нехорошее слово, но, чистая правда, вырвалось у меня само собой, а услышали его все остальные – я же был в наушниках.

Я посмотрел налево, потом направо и увидел, что с двух сторон на меня глазеет спортивная публика – как-то подозрительно, осуждающе, но не без интереса.

Покраснев лысиной и потупив взор, я покинул зал.

Тем временем стюардесса, ворвавшись в мои воспоминания, сообщила, что самолет благополучно приземлился в Екатеринбурге и самолет уже можно покинуть.

Я вышел из аэропорта “Кольцово” – очень современного и европейского, – равнодушно прошел через толпу предлагающих такси мужчин с счетчиками в глазах и направился к официальной стоянке. Температура в Екатеринбурге была (внимание!) минус двадцать три градуса.

Передо мной стояло много черных машин с белыми шашечками. На их черных дверцах в белом четырехугольнике чернела шейная бабочка. Вот оно что! Оказывается, Екатеринбург, как и Одесса, город джентльменов. Во всяком случае, джентльменов, ездящих на такси. За шестьсот рублей и я стал джентльменом. До центра.

Гостиница “Чехов”, где я поселился, находилась на улице 8 Марта. Вот уже небольшая смесь – Чехов Антон Павлович и Международный женский день.

Гостиница “Чехов” маленькая, на двадцать номеров, но вполне уютная и в самом центре Екатеринбурга, в котором я должен был прожить две ночи, один полный день и по полдня по краям. Первое, что мне бросилось в глаза, так это то, что в городе много трамваев. Трамваи я люблю с детства. Это какой-то очень уютный транспорт. Очень верный. От слова “верность”. Города меняются, сильно перестраиваются (в нашей стране, во всяком случае), а трамвайные рельсы если и остаются, то остаются по-прежнему там же. Они, как две прочные стальные нити, тянутся из прошлого в будущее. Соединяют с детством. В Москве, к сожалению, трамваев становится все меньше. Поэтому еще меня так порадовали трамваи в Екатеринбурге.

Не меняется, правда, еще и метро. Московское – точно. Люди там меняются, меняется их поведение, а станции те же.