Ллойд Осборн - Несусветный багаж

На следующий день ровно в десять часов братьев Финсбюри проводили в кабинет Майкла. Великий Вэнс уже немного отдохнул после дальней дороги, тем не менее одна его нога была обута в домашний тапочек. Моррис был одет и обут как положено, но выглядел лет на десять старше того человека, который всего неделю назад отправлялся из своего дома в Борнмут на отдых. Лицо избороздили морщины, а темные волосы на висках посеребрила седина.

Их ожидали три человека, сидящих за столом: Майкл Финсбюри в центре, справа от него Гидеон Форсайт, а слева пожилой джентльмен в очках и с седой головой.

— Черт меня побери, да ведь это дядя Джозеф! — воскликнул Джон.

Моррис подошел к дядюшке, весь бледный, со сверкающими глазами.

— Я знаю, что вы, дядя, сделали! — заявил он. — Вы удрали!

— Добрый день, мистер Финсбюри! — ответил дядя Джозеф не менее резко. — У вас очень нездоровый вид.

— Ладно, не начинайте тут опять ваши ссоры, — прервал их Майкл. — Посмотрим, наконец, правде в глаза. Твой дядя, Моррис, как видишь, пережил катастрофу без малейших повреждений; тебя, как человека, известного своей любовью к ближним, это должно обрадовать.

— Вот, значит, как! — взорвался Моррис. — А что тогда с тем мертвецом? Уж не хочешь ли ты меня убедить, что весь мой в таких муках выстраданный план свелся к тому, что я таскал по всей округе труп совершенно чужого мне человека?

— Ну, не обязательно, — сказал Майкл. — Ты мог и встречаться с ним в каком-нибудь клубе.

Моррис упал в кресло.

— Я бы разобрался во всем, если бы бочка доехала до дому, — стонал он. — Но почему же она не доехала? Почему ее получил Питман? По какому праву он ее вскрыл?

— Раз уж об этом зашла речь, объясни нам, Моррис, что ты сотворил с гигантским Гераклом?

— Раскрошил его на куски молотком для мяса, — сказал Джон. — Я видел в саду ошметки.

— Это никакого отношения к делу не имеет, — прервал его Моррис. — Нашелся дядя, мой непутевый опекун. Уж он-то во всяком случае принадлежит мне. И тонтина тоже. Я заявляю свое право на тонтину , именно здесь и сейчас. Я уверен, что дяди Мастермана нет в живых.

— Я должен раз и навсегда покончить с этой чепухой, — вмешался Майкл. — То, что ты говоришь, Моррис, весьма близко к правде. В каком-то смысле твоего дяди действительно нет среди живых и уже давно. Но не с точки зрения прав на тонтину , где он еще может оказаться победителем. Дядя Джозеф виделся с ним сегодня утром и может вам подтвердить, что мой отец жив, хотя сознание уже ему не подчиняется.

— Он меня не узнал, — подтвердил Джозеф и, надо сказать, не без горечи.

— Опять тебя в дураках оставили, Моррис, — сделал вывод Джон. — Опростоволосился, как всегда.

— А все потому, что ты не хотел идти на компромисс, — обратился Моррис к Майклу.

— Если говорить о той дурацкой ситуации, в которой оказались вы с дядей Джозефом, выставив себя на посмешище, — продолжил Майкл, — то самое время и этому положить конец. Я тут подготовил кое-какие финансовые документы, можно сказать, полный взаиморасчет, и предлагаю для начала тебе их подписать.

— Что?! — закричал Моррис. — И я потеряю мои семь тысяч восемьсот фунтов вместе с фирмой и процентами? И ничего не получу? Благодарю покорно!

— Как же это на тебя похоже, — вздохнул Майкл. — Такое чувство, как благодарность, тебе, по-моему, вообще неведомо.

— Знаю, знаю, что тебя бесполезно о чем-нибудь просить, чертов насмешник! — воскликнул Моррис. — Но тут присутствует совершенно незнакомый человек, и я, сам не знаю почему, хочу обратиться за помощью к нему. Меня, сироту, ограбили еще в детстве, когда я учился в торговом училище. С того времени у меня только одно желание: вернуть украденные у меня деньги. Вы наверняка слышали обо мне много нелестного, не буду спорить, я часто ошибался. Но в этом и заключается моя трагедия; я хотел объяснить это именно вам.

— Моррис, — прервал его Майкл, — разреши мне добавить только одно слово, оно может повлиять на твою точку зрения. Это, конечно, грустная история, но ты, мне кажется, как раз такие истории любишь.

— В чем дело? — спросил Моррис.

— Дело в том, что лицо, которое может засвидетельствовать твою подпись, носит фамилию Мосс, — ответил Майкл.

Наступило длительное молчание.

— Я должен был догадаться, что это ты! — выкрикнул Моррис.

— Стало быть, подпишешь?

— Ты, знаешь, кто ты? Ты преступник!

— Прекрасно, не будем совершать ничего преступного. Я недооценил благородства твоего характера! Я думал, что такой выход тебя устроит.