Как уже было сказано, настоящий памфлет является перепевом сочинения Исаака Уолтона на рыбацкую тему. Начиная в пародийном ключе, Доджсон очень быстро забывает о рыболовстве и переводит разговор на тему оксфордского градостроения, отчего памфлет и следует отнести именно к жанру перепева. В свою очередь, одно сочинение самого Кэрролла, не имеющее никакого отношения к проблеме новостроек, послужило материалом для перепева именно на эту тему. В номере «Панча» от 27 августа 1892 года появилось стихотворение «Прораб и Зодчий», воспроизводящее структуру знаменитых «Моржа и Плотника» из «Алисы в Зазеркалье». Оно выражало обеспокоенность лондонцев как неумеренным расширением территорий городской застройки за счёт зелёных сельских окраин, так и качеством вновь возводимого жилья. В той мере, в какой этот перепев воспроизводит структуру и выражения из «Моржа и Плотника», нижеследующий перевод следует за переводом его прообраза из Академического издания «Алисы», где последний помещён на сс. 151—154 в переводе Дины Орловской.
Светило солнце сквозь туман —
Во всю старалось мочь,
Чтоб полдень лондонский сиял
Как бриллиант точь-точь.
Но всё ж казалось, что тогда
Была глухая ночь.
Прораб и Зодчий набрели
На сельский уголок.
В сердцах оплакали они
Пустой земли клочок.
— Ах, если бы хоть кто-нибудь
Застроить местность мог!
О Дольщики, придите к нам! —
Воскликнул, сам не свой,
Прораб. — Неужто худо жить
На даче расписной
В краю, где домиков ряды
Блистают новизной?
Но Дольщики преклонных лет
Не подошли на зов.
Им, Дольщикам преклонных лет,
Понятно всё без слов,
И на мякине не провесть
Бывалых воробьёв.
А юных можно ли сдержать?
Явились вчетвером.
Как тесто белое в квашне
Все бледные лицом,
Но то не странно — солнца свет
Не проникал к ним в дом.
Прораб и Зодчий принялись
День изо дня подряд
Проворно возводить жильё
Среди крутых громад.
И вскоре мрачные дома
Пред ними стали в ряд.
— Неужто впрямь, — сказал Прораб, —
Кому-то в ум придёт
Пенять на сырость, темноту,
Негодный дымоход,
На то, что крыша в сильный дождь
Немного протечёт?
— Сведём итог, — сказал Прораб. —
Ведь, судя по всему,
Процентов двести от затрат
Вольётся мне в суму.
Жильцы готовы? Плату с вас
Я тотчас же возьму.
— Но неужели мы для вас
Ничтожней, чем доход?
Все недостатки указать
Легко наперечёт.
Прораб ответил: «Значит, суд
Вас очень скоро ждёт.
И потому, — сказал Прораб, —
Не лишне вам понять:
Придётся ваш домашний скарб
В уплату мне отнять… —
И долго кашля он не мог
От сырости унять.
А Зодчий молвил: «Хороши
Домишки меж теснин!
Ругать мой труд, наверно, нет
У Дольщиков причин?»
Но те молчали — все уже
Погибли как один.
А в другом, последующем номере «Панча», от 8 октября того же года, был помещён перепев на ту же тему «Бармаглота», да ещё в сопровождении рисунка Гарри Фернисса (иллюстратора «Сильвии и Бруно), представляющего Бармаглота в образе антропоморфного чудовища в цилиндре, пожирающего сельские угодья и усадьбы. Стихотворение называется «Бармаглот [, расчищающий местность ради возведения] малопригодных для жительства кварталов». Такие кварталы по-английски зовутся «Jerry Park»; рисунок как раз изобилует соответственно обозначенными участками будущей застройки. Приведём начало стихотворения (первые два стиха в точности повторяют Кэрролловского «Бармаглота»; мы приведём их тут не по Академическому изданию, а в собственном переводе):

«Мой сын! Опасен Бармаглот,
Чей коготь длинен, крепок зуб!» —
Ах, КЭРРОЛЛ! Даром не проймёт
Перепеванья зуд:
Наш Бармаглот — реальный зверь:
Утроба тяжка, алчна пасть;
Он в Брандашмыгии теперь
У нас пирует всласть.
Этот второй «Бармаглот» вышел в два с половиной раза длиннее своего первообраза, в то время как «Прораб и Зодчий» по сравнению с «Моржом и Плотником» примерно вполовину короче.
«Посмертные записки Пиквикского клуба», гл. XLIV. Пер. А. В. Кривцовой и Е. Ланна.
Выражение из знаменитой «Элегии, написанной на сельском кладбище» (1751) Томаса Грея.
Читать дальше