Грэм Грин - Сила и слава

И при всем том он чувствовал необыкновенное наслаждение, лежа здесь, в холодном ручейке, при заходе солнца… Ему вспомнилась камера, где сидели старик и набожная дама, метис на пороге хижины, мертвый ребенок и покинутая плантация. Он со стыдом подумал об осведомленности и невежестве своей дочери, которую оставил у свалки. У него не было права на эту роскошь.

— Вам больше не нужно мыло? — спросил мистер Лер. Он намылил лицо и теперь принялся за спину.

— Думаю, я должен предупредить вас: завтра я служу обедню в деревне, — сказал священник. — Быть может, мне лучше покинуть ваш дом? Я не хочу причинять вам неприятности.

Мистер Лер плескался, поглощенный мытьем.

— О, меня они не тронут! Но вам лучше быть осторожней. Ведь вы знаете, что это противозаконно!

— Знаю, — сказал священник.

— Я знал священника, которого оштрафовали на четыреста песо. Он не мог заплатить, и они упекли его в тюрьму на неделю. Чему вы улыбаетесь?

— Тому, что здесь… так спокойно. Посадить на неделю!

— Я слышал, у вас предпочитают отсидеть, чем платить. Хотите еще мыло?

— Нет, спасибо, я кончил.

— Тогда нам лучше обтереться. Мисс Лер любит купаться до захода солнца.

Когда они гуськом возвращались в бунгало, им встретилась мисс Лер, казавшаяся очень грузной в своем халате. Точно звук часов с мелодическим боем, прозвучал ее механический вопрос:

— Вода сегодня хорошая?

А ее брат отвечал, как, должно быть, отвечал тысячу раз:

— В меру прохладная, дорогая.

И она прошлепала по траве в комнатных туфлях, слегка сгибаясь из-за близорукости.

— Если не возражаете, — сказал мистер Лер, закрывая дверь спальни, — побудьте здесь, пока не вернется мисс Лер. Дело в том, что ручей отсюда виден.

Он стал одеваться — высокий, тощий, немного окостеневший. Две металлические кровати, один стул, шкаф — комната напоминала монашескую келью: в ней не было только распятия, предмета, который мистер Лер относил к разряду «вещей второстепенных». Но Библия здесь была. Она лежала на полу у одной из кроватей — книга в черном клеенчатом переплете. Когда священник кончил одеваться, он открыл ее.

На первом листе наклейка свидетельствовала, что книга доставлена Гидеоновским обществом [36] Одно из обществ по распространению Библии (прим. перев.). . Надпись гласила: «Библию в каждый номер гостиницы. Завоевать коммерсантов для Христа. Благая весть». Затем шел перечень текстов. Священник прочел их с некоторым удивлением:

«Если у вас неприятности, читайте Псалом 34.

Если дело идет плохо — Псалом 37.

Если торговля процветает — 1 Коринфянам, 10,2.

Если вас одолели сомнения или неверие — Иакова I. Осии, 14, 4–9.

Если измучены грехом — Псалом 50, Лука 18. 9-14.

Если вы желаете мира, силы и изобилия — Иоанна, 14.

Если вы одиноки и унываете — Псалом 23 и 27.

Если вы потеряли доверие к людям — I Коринфянам, 13.

Если вы хотите мирно уснуть — Псалом 121».

Священник задумался: как эта книга, так плохо напечатанная, с такими наивными пояснениями попала сюда, на ферму, в южную Мексику?

Мистер Лер отошел от зеркала, держа в руке большую густую щетку для волос, и пояснил:

— Когда-то моя сестра содержала отель. Для коммивояжеров. Когда умерла моя жена, она продала отель, приехала ко мне и привезла оттуда одну из Библий. Вам этого не понять, отец. Вам не нравится, когда люди читают Библию [37] Вплоть до недавнего времени католикам не рекомендовалось читать Библию без церковных комментариев (прим. перев.). .

Мистер Лер все время защищал свою веру, словно постоянно чувствовал неудобство, как если бы ему жали туфли.

— А ваша жена здесь похоронена?

— На лугу, — отрывисто сказал Лер. Он стоял со щеткой в руках, прислушиваясь к тихим шагам снаружи. — Это возвращается мисс Лер после купания. Теперь мы можем выйти.

Добравшись до церкви, священник слез со старой лошадки мистера Лера и намотал поводья на куст. Это было его первое посещение деревни после той ночи, когда он потерял сознание у стены. Деревня лежала перед ним погруженная во мрак: крытые железом бунгало и глинобитные хижины тянулись по обеим сторонам единственной заросшей травой улицы. Кое-где горели лампы, а в самых бедных хижинах по кругу разжигали огонь. Священник шел медленно, с чувством покоя и безопасности. Первый же человек, попавшийся навстречу, снял шляпу, опустился на колено и поцеловал руку священника.

— Как тебя зовут?

— Педро, отец.