Грэм Грин - Находка в лесу

Деревня сиротливо жалась к красноватым скалам, на высоте почти в тысячу футов, в пяти милях от моря, куда вела тропа, вьющаяся между холмов. Никто из обитателей деревни не бывал дальше моря, за исключением отца Пита, который однажды, когда ловил рыбу, столкнулся с жителями другой маленькой деревушки, расположенной за мысом, что в двадцати милях к востоку. Дети иногда сопровождали отцов к закрытой от волн бухте, где стояли рыбачьи лодки, а иногда забирались высоко, поближе к красным скалам, возвышавшимся над деревней, и играли там в «Старика Ноя» или «Берегись облака». Чем выше они поднимались, тем чаще вместо кустарника попадались деревья, цеплявшиеся корнями за камни, как альпинисты, а между деревьями росли кусты ежевики, и там, в тени, зрели самые крупные ягоды. Осенней порой они становились отменным десертом в однообразной рыбной диете. Жизнь в деревне была бедная, простая, но счастливая.

Мать Пита ростом чуть не дотягивала до пяти футов, немного косила и заметно прихрамывала, но ее движения, при всей их неуклюжести, казались мальчику верхом грациозности, а когда она рассказывала ему истории, — обычно это случалось в пятый день недели, — ее заикание производило на него магический эффект, сравнимый разве что с музыкой. Одно слово, д-д-дерево, особенно зачаровывало его. «Что это такое? — спрашивал он, а она пыталась объяснить. — Получается, это дуб?» — «Д-дерево — это не дуб, но дуб — д-дерево, так же, как и б-береза». — «Но береза не похожа на дуб. Каждый скажет, что они совсем разные, как кошка и собака». — «И кошка и собака животные». От прошлых поколений мать Пита унаследовала способность обобщать, которой напрочь были лишены Пит и его отец.

Не то чтобы он был глупым ребенком, неспособным учиться на собственном опыте. Пусть не без труда, но он мог заглянуть в прошлое на целых четыре зимы, однако воспоминания его походили на дерево или скалу, вырванные ветром из густого тумана, чтобы спустя мгновение вновь исчезнуть в нем. Мать Пита утверждала, что ему семь лет, тогда как отец говорил, что ему уже девять и следующей зимой он сможет ловить рыбу вместе с ним и его ближайшей родней (в деревне все состояли друг с другом в родстве). Возможно, мать специально уменьшала его возраст, чтобы оттянуть момент, когда он выйдет в море с мужчинами. И не только оттого, что это было опасно — каждую зиму в море гибли люди, поэтому население деревни практически не увеличивалось. Главная причина состояла в том, что Пит был единственным ребенком (во всей деревне только в двух семьях, у Тортсов и Фоксов, было больше одного ребенка, а у Тортсов даже трое). И с того момента, как Пит стал бы рыбачить вместе с отцом, мать могла рассчитывать только на ежевику, собранную детьми других родителей, но, скорее всего, ей приходилось бы обходиться без ягод, а она так любила есть их с козьим молоком.

По всему выходило, что эта осень могла стать его последней осенью на суше, но Пита это нисколько не волновало. Наверное, отец правильно подсчитал его возраст, потому что в маленькой компании, которую он возглавлял, никто не осмеливался оспаривать его лидерство. Мускулы Пита наливались силой, и он жаждал сразиться с более достойным противником. К началу октября его компания состояла из четырех малышей. Троих он для краткости называл по номерам. Так было проще командовать, и дисциплина повышалась. Четвертую, семилетнюю девочку, звали Лиз, и присвоить ей номер у Пита почему-то язык не поворачивался.

Они собрались у развалин на окраине деревни. Развалины эти остались с незапамятных времен, и дети, как, впрочем, и многие взрослые, верили, что по ночам там появляются призраки великанов. Мать Пита, которая по неизвестной причине намного превосходила знаниями любую из женщин деревни, говорила, что ее бабушка рассказывала о великой катастрофе, случившейся много тысяч лет тому назад. Речь шла о каком-то мужчине по имени Ной, а еще то ли об ударе молнии, то ли о гигантской волне (действительно, только гигантская волна могла подняться на тысячу футов), то ли о чуме, но так или иначе все обитатели того древнего поселения погибли, а само поселение со временем превратилось в руины. Для детей так и осталось неясным, кто же такие были эти великаны — убийцы или погибшие.

Ежевичная пора уже подходила к концу, да и в любом случае дети до последней ягодки ободрали все кусты на милю от деревни, которая называлась Дно, возможно, потому, что лежала в котловине у подножия красных гор. Когда Питова команда собралась, ее лидер выдвинул революционное предложение: они должны расширить территорию сбора ягод.