Марк Еленин - Семь смертных грехов. Роман-хроника. Крушение. Книга вторая.

— Я не представляю, м’сье, как вылезу из истории с документами, если передам их вам. Это — гибель. Я не имею в виду физическую гибель — я солдат и каждый час готов к смерти, — я говорю о своем крахе как специалиста, за которого никто и гроша ломаного не даст.

— Есть ряд способов сохранить ваше реноме, Христиан Иванович. Можем инсценировать ограбление и взлом сейфа, связать вас, усыпить хлороформом — мало ли что?!

— Надо подумать, — казалось, фон Перлоф успокаивается. — Однако для оценки событий мне хотелось бы знать, куда пойдут документы? В чьих интересах будут использованы?

— У меня очень мало времени, м’сье Шаброль, — снова напомнил Венделовский. — К сожалению.

— Еще пять минут, Альберт Николаевич. — Шаброль кинул быстрый, недовольный взгляд в его сторону и подвинулся к Перлофу. — Я скажу вам... Документы будут использованы в интересах вашей родины, генерал. И ее многострадального народа.

— Вы хотите перепродать их большевикам? — стараясь скрыть потрясение, переспросил Перлоф. — Ведете двойную игру, Шаброль?

— Почему же? — просто ответил француз. — Мы с вами работаем на Советскую Россию. Это и хотел я вам сегодня поведать, когда говорил, что предстоит важная беседа.

Перлоф понял, что он пропал. Но ничем не показал этого: ни один мускул не дрогнул на его лице, и нога не подвела, и шпора не звякнула.

— И вы думаете, я добровольно отдам вам документы? — спросил он.

— Документы уже у нас. Выемку произвел Альберт Николаевич Венделовский, пока мы ужинали. Дело уже не в них. — Шаброль сделал паузу. — Дело в вас. Мы предлагаем вам сотрудничество — работу на Россию. И переезд в Париж.

Венделовский подошел к картине, висевшей в проеме между окнами, и, сняв ее, открыл замаскированный тайник. Сейф был пуст.

— Профессионально сработано! — Фон Перлоф сказал это совершенно спокойно и даже равнодушно. — Чувствуется хорошая школа.

— Иначе нам нельзя, — усмехнулся Венделовский. — Против больших мастеров работать приходится.

— Итак, я предлагаю вам, генерал, продолжить сотрудничество на всех прежних условиях. Плюс патриотизм, если он у вас есть. России нужна ваша помощь.

— Это весьма неожиданно, — фон Перлоф словно одеревенел. — Согласитесь, я должен подумать.

— Сколько?

— Ну, до утра.

— Даю вам четверть часа. Больше не могу, не обессудьте, генерал. Обстоятельства сильнее нас.

— Разрешите мне побыть одному, по крайней мере, Шаброль. Или как вас теперь называть?

— Так и называйте, генерал. Итак, пятнадцать минут... Я не беру вас за горло. Не захотите работать на Россию, мы поможем вам уехать, исчезнуть. И не пытайтесь бежать: вас надежно охраняют.

— Я понимаю, — фон Перлоф вышел в спальню и притворил за собой дверь.

А через несколько минут там сухо щелкнул пистолетный выстрел.

Мертвый генерал лежал поперек кровати. Рука его не дрогнула. Пуля попала в висок.

— Наверное, под подушкой у него был пистолет, — сказал Венделовский. — А я там не проверил.

— Да, мы пережали. Рановато оборвалась игра с ним. Он нам бы еще пригодился, точно.

— Но кто мог подумать?

— Он — разведчик, Альберт Николаевич. Надо было предусмотреть это.

— Все равно он не стал бы с нами сотрудничать.

— Черт его знает: время меняло и не таких, как фон Перлоф.

— Зато задание Центра выполнено, документы у нас. Они стоящие, — сказал Венделовский, все еще находясь под впечатлением только что произошедшего. — В Генуе разорвется бомба!

— Ну, если бомба, тогда стоящие, — согласился Шаброль. — Посмотри, вон записка на тумбочке. Что там?

«Если вы настоящие люди, не оставьте в беде Анастасию Мартыновну Мещерскую, мою племянницу, — прочел Венделовский. — Она в пансионате «Эксельсиор» у Дубровника — без средств к существованию». Все, Шаброль.

— Учтем!.. А как быстрее переправить документы? Чтоб господа дипломаты и пикнуть не смогли о фальшивке.

— Может, через Берлин? Завтра я еду.

— Долго. Не годится, — сказал Шаброль. — Это переложить наши с тобой заботы на плечи товарищей. Я сам повезу их в Италию. Съезжу туда-обратно быстро, чтоб успеть на похороны компаньона и подумать о дальнейшей судьбе нашего частного сыскного бюро.

— Так как? — переспросил Венделовский.

— Решено, — ответил Шаброль. — Надо только сделать фотокопии и срочно переправить их в Москву. Мало ли что ждет меня утром.

— Типун тебе на язык!

— Думаешь, я суеверен? Ничего подобного! Просто точно знаю, господин Климович станет и дальше разматывать «баязетовскую» ниточку. На такого нарвались! И ты поберегись: смерть Перлофа наверняка приведет его к Издетскому, а тот, откупаясь, может продать и тебя.