Марк Еленин - Семь смертных грехов. Роман-хроника. Соль чужбины. Книга третья

Ксения измучилась: ей казалось, они едут уже чуть не целый день. Княгиня Вера, как всегда величественно-спокойная, молчала: путь к новому месту жительства был ей уже знаком. Американке нравилась ее роль дарительницы и патронессы. В ее голове один за другим рождались фантастические планы организации в местечке Сен Женевьев де Буа колония русских поселенцев наподобие тех, что строили первые американцы — с просторным салуном, каким-нибудь отелем на десяток комнат, крепкими постройками, магазинами, молельным домом.

— Эко хватила, милая барышня, — осадила ее в конце концов старуха. — Целый городишко, не хуже чем на острове Буяне, что Пушкин описал, придумала.

— Значит, решена покупка? — спросила ее Ксения.

Доротея радостно закивала: йес, йес!

— Жизнь нас практическими людьми делает, — невесело усмехнулась старая княгиня. — Будет и отель, и церковь — посмотришь. Крышу починят — вот тебе и Царское Село. А насчет русской колонии наша благодетельница, пожалуй, правильно сказала. В этом Буа хоть полк размещай...

На тридцать втором километре от Парижа, в местечке Сен Женевьев де Буа, в вековом парке и располагалась громадная усадьба, принадлежавшая в свое время одному из наполеоновских маршалов: запущенный дом с флигелями и подсобными помещениями для всевозможных служб, сад, два полу развалившихся домика наподобие охотничьих беседок в парке.

— И это для нас? Для двоих? — вырвалось у Ксении.

— Прошу, княжна, — строго осадила ее Мещерская. — Воспринимайте все молча, пожалуйста...

Карету встретили два пожилых господина, учтиво помогли дамам выйти. Повели осматривать хозяйство. Княгиня Вера хотела ознакомиться со всем сразу.

Американка ее торопила. Ксении чувствовала, как меняется у Доротеи настроение, вот-вот уедет. Она шепнула об этом Вере Кирилловне, но та рукой махнула в сердцах и ответила, что сегодня Доротее не удастся удрать.

Вскоре сделка состоялась, необходимые бумаги выправлены. Мисс Доротея Пенджет без сожаления выписала чек. Бывшие хозяева брали на себя ремонт гостиной и жилых помещений. Старая княгиня становилась владелицей имения.

— Я не представляю, как мы станем жить в этом замке, — сказала Ксения на обратном пути. — Одни, точно в лесу. Женщины... Я боюсь. Может, там и призраки наполеоновцев по ночам бродят.

— Не бойся, Ксенюшка, — старая княгиня после свершения покупки оживилась и даже взволновалась заметно. Красные пятна, выступившие на ее щеках и шее, не проходили. — Не останемся мы одни. На правах хозяйки я хоть десять своих родственников здесь поселю.

— Ваши знакомые! Родные! — возликовала вдруг американка. — О-о-о! Имею прекрасную идею. Мы устраиваем… как это по-русски? Один праздничный праздник и обед. Мы приглашаем не десяток ваших родных — нет, пять десятков, да! И пьем честь хозяйки нового Русского дома! Олл райт! Все будет очень замечательно! Все будут очень счастливо радоваться, кушать и смеяться.

— Да где ж там праздновать, неуемная твоя душа? И когда, если французы только-только за ремонт возьмутся?

— У вас нет проблем! У меня проблем нет! Все делают деньги! — она похлопала о ладонь чековой книжкой.

Американка, которой уже изрядно надоел Париж и все предоставляемые им развлечения, которая соскучилась в безделье, не зная, куда приложить свою энергию, со страстью принялась за подготовку задуманного ею банкета «для русских аристократических кругов». Какая-то посредническая контора согласилась со всеми ее сумасбродными идеями. Напрокат была взята и привезена в неотремонтированную гостиную необходимая мебель, посуда, столовое белье. Проведено дополнительное электрическое освещение, повешена огромная бронзовая с хрусталем люстра. Нанятые рабочие спешно приводили в порядок окна и двери, закрывали потрескавшиеся стены материей под старинные штофные обои, мыли окна, чистили, скребли, чуть не вылизывали пол. Печники возрождали к жизни кухню, не действующую, может, со времен Наполеона.

Все это являло собой странное зрелище: посреди общего хаоса и запустения в спешном порядке рождался оазис, отделанный с «шиком» на один день. Оживленная Доротея Пенджет носилась в такси между Парижем и усадьбой. Княгине Вере предстояло составить список приглашенных «из знатнейших русских семей», Белопольской — проследить за изготовлением и рассылкой специальных приглашений. Все делалось с отчаянной быстротой, размахом, широтой. Омнибус привез из Парижа поваров и лакеев. Следом во двор въехал грузовик, нагруженный всевозможной снедью, фруктами и винами. Был ярко освещен подъезд. Таксомоторы стали подвозить гостей. И грянул бал!..