Марк Еленин - Семь смертных грехов. Роман-хроника. Расплата. Книга четвертая

Тогда генерал Туркул пробует всерьез, хоть и с опозданием, заняться политической деятельностью. Он становится в оппозицию к руководству РОВСа. На запросы начальников военной организации отвечает непочтительно: «Мы повышаем свою политическую квалификацию. Мы должны быть в курсе всех дел, происходящих в России». Интересы его не ограничились Россией. Он часто бывал в Риме и Берлине, пытаясь установить личные связи с партийным руководством фашистской Италии и национал-социалистической Германии. Судя по всему, и эти попытки не принесли Туркулу ожидаемых результатов.

После газетного разоблачения, сделанного бывшим ровсовцем офицером Вакаром и серии статей «Торговцы человеческой кровью», дроздовский генерал во всеуслышание заявил в газете «Возрождение»: «Оставляю за собой право привлечь к судебной ответственности редакцию газеты «Последние известия» за распространение сведений, порочащих мое доброе имя». Однако процесса Туркул не стал дожидаться: с семьей он переехал в Италию, куда русским эмигрантам въезд был запрещен. Правительство Муссолини открыто показало», что заинтересовано в нем. Неизвестные покровители помогли совершенно переменить образ жизни. Туркул занял отличную квартиру, делал приемы. Жена часто наведывалась в Париж, потрясая эмиграцию шикарными манто, бриллиантами, обилием золотых украшений. Генерала всегда сопровождала группа из пяти-шести верзил, именуемых «адъютантами». Эмиграция была оповещена, что общество по изучению современной России, организованное Туркулом, ныне переживает второе рождение. Оно укреплено организационно и регулярно собирается в гарнизонные собрания. Так, там читаются доклады и лекции, ведутся диспуты, организуются встречи с людьми, недавно побывавшими в Советской России. Туркул открыто выступал против начальствующего состава РОВСа, обвиняя его в бездеятельности, пустой болтовне, напрасной трате денег, полученных неизвестно от кого и с какими целями.

После похищения Кутепова он был уверен, что займет его пост. Выдвижение генерала Миллера озлобило его, вновь увеличило пропасть между ним и высшим военным руководством русской эмиграции. Однако, сохраняя хорошую мину при плохой игре, он счел необходимым публично заявить другое. С удивлением читали наиболее осведомленные ровсовцы гневное обращение Антона Васильевича к редактору газеты «Царский вестник»:

«Милостивый господин редактор!

В номере 237 Вашей газеты помещена информация о моем выступлении на банкете дроздовцев, устроенным в Париже в честь моего прибытия туда из Болгарии. Считаю своим долгом заявить, что приписываемое мне на этом банкете выступление против возглавителей РОВСа от начала до конца является гнусным вымыслом. Вступление в полемику с указанным выше органом, занимающимся на своих страницах выпадами против РОВСа, считаю ниже своего достоинства. Я, как старый доброволец, никогда не выступал и не выступаю против возглавителей РОВСа, непрерывно борющихся за воскрешение национальной России, за которую я и мои соратники готовы отдать жизнь, когда обстановка позволит, а вожди прикажут.

Начальник Дроздовской дивизии

генерал-майор Туркул».

Видно, совершенно разуверявшись в возможности выйти в «вожди», Туркул решил обратиться к литературе, написать о себе самом, не дожидаясь, когда это сделают другие.

Это показалось странным тем, кто знал боевую биографию генерала и его презрительное отношение к «писателишкам». Без сомнения, сыграл свою роль «Дневник генерала Дроздовского», которого Туркул, по его собственному признанию, «боготворил».

Первая книга «Дневника» вышла еще в 1923 году. Тут же в печати появилась хлесткая реплика генерала Туркула, адресованная малокомпетентным писакам:

«Недавно вышел из печати «Дневник генерала Дроздовского», автор которого по каким-то причинам не нашел возможности удовлетворить вполне естественное желание всех, носящих имя покойного нашего шефа, знать, кто счел себя вправе издавать дневник и прилагать к нему комментарии, не относящиеся по существу к содержанию дневника. Дневник был не окончен и не отработан. Правление «Союза добровольцев» имело в виду издание дневника, пополненного фактическими данными, основанными на личной переписке Михаила Гордеевича и сохранившихся документах. Ряд неточностей, ошибок доказывает, что суждения о взаимоотношениях старшего комсостава Основаны на догадках, слухах, сплетнях (например, о непричастности генерала Романовского к смерти Дроздовского — намеки, носящие характер явной клеветы). Все это дело лиц, заботящихся о материальной выгоде союза дроздовцев.