Марк Еленин - Семь смертных грехов. Роман-хроника. Расплата. Книга четвертая

Венделовский не думал об этом прежде, сейчас не мог отрешиться от мыслей, мучавших его. Ответов он не находил. Он мог только задавать себе вопросы. И с каждым днем, с каждой новой прочитанной статьей в газете, журнале или книге этих вопросов становилось все больше.

Он читал отчеты о судах над врагами народа. Почему ни один из них не пытался оправдаться? Почему с такой готовностью признавали чудовищные обвинения, предъявляемые прокурором? Почему не видели нелепости этого суда те знаменитые писатели, которые посещали Москву? Почему любой поступок, слово, мысль Сталина объявлялись гениальными, в чем тайна его победы над любым соперником или оппонентом?

Особенно много думал Альберт Николаевич о деле Рютина, к которому недавно вернулись антисоветские, как привычно называл их «0135», издания.

Мартемьян Никитич Рютин, честнейший человек и коммунист, был автором так называемого «меморандума», обращения ко всем членам ВКП(б). Разумеется, обращение дошло всего до нескольких человек, текст надолго был скрыт в архивах Лубянки. Однако дотошные западные журналисты нашли экземпляр обращения и опубликовали. Не веря глазам своим, со странным чувством ужаса и восхищения перед смелостью автора, Венделовский читал: «Партия и пролетарская диктатура Сталина и его клики заведены в невиданный тупик и переживают смертельно опасный кризис. С помощью обмана, клеветы и одурачивания партийных лиц, с помощью невероятных насилий и террора, под флагом борьбы за чистоту принципов большевизма и единства партии, опираясь на централизованный, мощный партийный аппарат, Сталин за последние пять лет отсек и устранил от руководства все самые лучшие, подлинно большевистские кадры партии, установил в ВКП(б) и всей стране свою личную диктатуру, порвал с ленинизмом, встал на путь самого необузданного авантюризма и дикого личного произвола и поставил Советский Союз на край пропасти...»

Чем же закончилось дело Рютина? За двурушничество, дискредитацию партруководства Президиум ЦК ВКП(б) исключил его из партии. Через месяц его арестовали. Сталин голосовал за расстрел. Киров, Орджоникидзе, Куйбышев — против. Приговорили к десяти годам тюрьмы. Дальнейшая его судьба известна: «враг народа»... «Партийные и рабочие массы обязаны спасти дело большевизма, — призывал Рютин. — Сталин и его клика не уйдут, они должны быть устранены силой». Он призывал организовывать на местах ячейки и под знаменами «Союза марксистов-ленинцев» сплотиться для ликвидации сталинской диктатуры...

Перед отъездом Шаброль снова вернулся к разговору о студенческом союзе и предстоящей встрече в Карловых Варах.

— Приедет проверять нас представитель Центра, держи это крепко в уме, Альберт. Приедет, полагаю, человек большого ранга, думаю — наш непосредственный начальник. Не вздумай быть с ним откровенным! Делиться сомнениями, просить совета — все это оставь до встречи со мной. Пусть лучше говорит и рассказывает он. И поменьше вопросов. Думаю, это самый верный вариант. Сейчас даже срок встречи не определен. Может, и через полгода-год. За такое время все может измениться. Не следует опережать события даже мысленно.

С этим нельзя было не согласиться, но долго еще не мог Альберт Николаевич обрести привычное равновесие и способность целиком отдаваться работе. Шаброль разбередил ему душу и лишил покоя. Голова лопалась от мучительных сообщений из Советского Союза. Эти смерти... Казалось, череда страшных, необъяснимых смертей стала повседневной частью русской жизни. Камо, Фрунзе, Киров, Куйбышев, Горький — какой-то чудовищный нескончаемый конвейер... Еще не старые, сильные, работоспособные люди вдруг выпадают из жизни, как карты из колоды. Но кто тасует эту черную колоду? И кто ведет эту черную игру?..

Не так давно Венделовскому пришлось столкнуться с новым для него заданием, связанным с поездкой в Берлин некоего советского капитана Лебедева, направленного для изучения методов работы гестапо. Уму непостижимо: советским людям учиться у гестаповцев!

Впрочем, некоторое сближение советского и нацистского режима можно было отметить и раньше. Газеты писали, что, встретившись с германским послом Днркеном, советский политический деятель Авель Енукидзе заявил: «Советское правительство проявляет полное понимание развития дел в Германии»...

Генералу Антону Васильевичу Туркулу вместе с женой Софьей Антоновной и дочерью в последние годы пришлось несколько раз менять места жительства. Семья пыталась прочно обосноваться в Риме, Париже. Попытки генерала заниматься коммерцией были неудачны, он каждый раз прогорал и терял капитал. В начале двадцатых годов, вместе с дочерью открыл бензоколонку, но и тут дело не пошло. Жена, дабы спасти семью от разорения, взялась наладить работу буфета в гарнизонном офицерском собрании, но и ей не повезло — доходы были меньше расходов.