Жорж Сименон - Вдова Кудер

Он зажег свет и, заметив, что гиря часов спустилась почти до конца, перевел ее в верхнее положение.

Теперь завода хватит на целую неделю.

Он отрезал кусок ветчины, полез в шкаф за хлебом и нахмурился: почудился шум наверху.

Да нет же! Она мертва!

Все кончено!

Ему осталось только поесть, выпить бутылку вина, выкурить трубку старика и ждать…

На улице шел дождь, дробно стуча по листве и делая круги на поверхности канала. Сидя верхом на стуле, он смотрел прямо перед собой и иногда вполголоса произносил:

— Я им скажу, что она все сделала нарочно. Ведь она все делала нарочно. С первого же дня…

Он шел по шоссе в ясный солнечный день, у его ног плясала короткая тень, он шел упругим шагом от одного освещенного солнцем участка дороги к другому.

Он поднял руку, просигналив проезжавшей мимо машине, но та не остановилась.

Потом показался большой красный автобус, натужно ревевший на подъеме. И Тати ему сделала знак глазами.

Вдруг он встал, подумав о чем-то другом. Он открыл дверь во двор. Медленно начинался тусклый рассвет. Он подошел к инкубатору, откуда раздавалось щебетанье цыплят. Стало быть, они уже появились. Одни пытались освободиться от разбитых скорлупок, а другие уже стучались клювами, стремясь разбить свои темницы. Тати была бы довольна.

Вино ли он выпил? На столе стояли две пустые бутылки. Вторая была из-под водки.

Нужно предупредить Фелицию. Пусть придет.

Он рухнул и, словно идя ко дну, заснул.

Около десяти часов утра на велосипедах приехали жандармы, которых вызвала Франсуаза, обеспокоенная тишиной в доме, где лишь надрывно мычали и били копытами коровы. Его нашли лежащим близ корыта, где он каждое утро готовил корм для птицы.

Он спал. На его щеке сидела муха, и только приоткрывались, выпуская алкогольные пары, губы, надутые как у ребенка, как у Фелиции.

Его разбудили, толкнув ногой в лицо и в живот. Он сморщился и, открыв глаза, узнал жандармов.

— Ах да! — произнес он, силясь подняться.

Потом попросил:

— Не бейте меня.

И наконец, встав и покачиваясь, произнес:

— Я устал! Я так устал…