Уильям Тревор - Пасынки судьбы

— Представьте себе, мы об этом догадывались. Когда Вилли в то утро привел вас сюда… да, мы сразу догадались. А потом Вилли разговаривал с отцом Килгарриффом, и отец Килгаррифф что-то сказал сестре. И мистер Дерензи тоже догадался и поделился этой догадкой со мной. Мы все так обрадовались. А миссис Дрисколл, у нее в деревне свой магазин, рассказала об этом моей сестре; мистер Дерензи передал Суини, а Суини передал ей, а может, миссис Дрисколл узнала об этом от жены Джонни Лейси или от кого-то с мельницы — точно не помню. Зато пастор, это я хорошо запомнила, был в курсе дела: как-то в воскресенье он намекнул, что придет время, и в Килни опять поселится англичанка. Вы же тогда были совсем детьми, да и Килни еще лежит в развалинах. Да, не скоро здесь можно будет нормально жить Но, заглядывая в будущее, мы так радовались, так радовались…

Раскрасневшись и запыхавшись, тетя Пэнси умолкла, а я сказала, что мне очень приятно, что все за нас радуются.

— Радовались тогда. Когда догадались.

Серебряная цепочка опять накрутилась на все пальцы по очереди. Мирно посапывал спящий у меня под ногами пятнистый далматинский дог.

— Это было еще до смерти матери Вилли?

— Да, до ее смерти.

Беседа на эту тему иссякла сама собой: в промозглой гостиной говорить о женитьбе было занятием довольно бессмысленным. Разговоры о будущей свадьбе, то удовольствие, что получали, сплетничая про нас, жители Лоха, давно уже стали неактуальными.

— Если бы ты нам написала, дорогая, мы бы предупредили тебя, что Вилли нет. Ехать в такую даль и… Право же, обидно съездить туда и обратно совершенно впустую…

— Где же все-таки Вилли? Может быть, отец Килгаррифф знает?

Она опять покачала головой.

— Прошу вас, не отказывайтесь, выпейте чаю.

— Нет, благодарю вас.

Больше я здесь оставаться не могла. Я встала, и вслед за мной с проворством, выдававшим облегчение, поднялась тетя Пэнси.

— Сестра будет очень огорчена, и отец Килгаррифф, естественно, тоже.

— Да, и мне жаль, что я их не застала.

— Понимаете, дело в том, что мы приобрели небольшой автомобиль. И сегодня утром отец Килгаррифф с сестрой впервые на нем выехали. Вот я и волнуюсь, что пошел снег.

О тебе она говорить отказывалась. Опрометчиво, конечно, было с моей стороны ехать сюда, не списавшись с ними. «Глупенькая, влюбленная девочка», — было написано у нее на лице, хотя она и очень старалась не выдавать своих чувств.

— У меня будет от Вилли ребенок, — сказала я.

Вокруг лежали заснеженные поля, на берегу реки птицы в поисках червей долбили клювом мерзлую землю. Им было совершенно безразлично, куда я иду, что чувствую. За изгородью сгрудились овцы, жались друг к другу коровы. Я завидовала их унылому благополучию. Как и в Швейцарии, я просила у Бога прощения. Ко всем моим бедам еще и тебя здесь не оказалось, и я молила Бога хотя бы в этом отношении совершить чудо.

До деревни я дошла почти в пять вечера и, справившись в магазине насчет коркского поезда, узнала, что следующий будет только утром. Опять повалил снег, и идти пешком в Фермой было невозможно. Я могла бы вернуться в Килни, но туда мне идти не хотелось, и я зашла в пивную Суини узнать, где сдается комната на ночь.

Однорукий мужчина, который участливо пожал мне руку, узнав, что я опоздала на поезд, назвался мистером Суини и сообщил, что теперь у него есть не только пивная, но и частный гараж, недавно построенный им на пустыре по соседству со своим собственным. Он повел меня смотреть новый гараж, которым явно гордился, и рассказал, что автомобиль твои тетушки купили у него.

— Знаете, о ком я толкую? Они живут в сгоревшей усадьбе. А катать их на этой машине будет Килгаррифф. Слыхали про такого?

— Да.

— Темный человек, прости господи. А впрочем, в епископы и не такие выбиваются.

— Вы правы.

— Я смотрю, вы всех тут знаете, мисс. А вы-то сами кто будете?

— Я двоюродная сестра Вилли Квинтона. Приехала к нему из Англии. Я ведь не знала, что он уехал.

— Вот оно что!

Мы по-прежнему стояли в гараже. Снег у меня на шляпе растаял и стекал по одежде. Ноги промокли насквозь. Мистер Суини взглянул на меня, отвернулся и что-то забормотал себе под нос. А потом облизнул губы и сказал:

— Надо же, никогда бы не подумал, что это вы. Жена мне теперь голову оторвет.

И с этими словами он повел меня в пивную. Пройдя через бар, мы вошли в теплую кухню с низким потолком.

— Это двоюродная сестра Вилли Квинтона, — сказал он женщине, державшей в руке кусок мяса. — Я ей только что наш гараж показывал. А я-то ее сразу не признал — кто бы это мог быть, думаю.