Наталья Арбузова - Можете звать меня Татьяной

Оказалось, на земле уж настал неласковый ноябрь. Но Татьяна родилась в ноябре и ничего не боялась. Подумаешь, у синей водицы в сетчатой маечке. За окнами квартиры на Вернадского облетели березки-рябинки, ровесницы дома. Сырое воскресное утро. Андрей с Ириной дома. Прозрачные феи дремлют на листьях комнатных растений с неизвестными Татьяне названьями. Татьяна прочно уселась в пустое кресло. Теперь она видела себя полностью – технический прогресс в проблеме бессмертия. Попробуем, авось получится. «Андрей, Ирина, я Рысь - услышьте меня». И она дотронулась рукою до Андреева колена. Андрей вздрогнул. «Ирина, что это было? кто здесь?» Татьяна взяла его руку, стала водить ею по столу, выписывая: «Рысь». Андрей встал, пошатываясь. «Ирина, со мной неладно. Позвони нашему психологу. Такое чувство, что кто-то водит моей рукою…» Осечка. Татьяна не стала дожидаться психолога и отлетела.

На сей раз увидала себя в суровой Валгалле викингов, куда валькирии уносят души погибших в бою. Как же холодно на северном небе. Стала невидимой – у нее получилось. Земля внизу камениста. О скалы мрачные дробятся с ревом волны и с белой пеною крутясь бегут назад. Воины совершают набеги на своих же соплеменников, вырезая всех мужчин, включая младенцев в колыбели. Подрастают те, что уцелели во чреве женщин. По рассказам матерей идут в пределы убийц своих отцов и там учиняют такую же резню. Мягкие славяне однажды решили: давай пошлем к варягам, пускай придут княжить. От столь жесткого гена пошли самые высокие роды наши. Татьяна поглядела на обагренных кровью обитателей Валгаллы, на темные тучи, ходившие у ней под ногами. Кто задумал мне всё это показать? и кому поведаю? Скорей на землю. Ясно одно: мы переполнили вселенную своими фантазиями. Веками создавали мифы. В них живем, туда умираем.

Татьяна ходит с сыном Павлом по бульвару на Университетском. То есть Павел ходит, заложивши руки за спину, Татьяна витает рядом. «Понимаешь, Павел, мне демонстрируют воплощение разных представлений о рае… мы по уши в иллюзиях». Павел кивает. Идут-летят в ГАИШ. Сидят у Михалыча на диване. Разговаривают втроем. Возмужавший Женя и новенькая девочка за компьютером не вникают в суть отрывочно разговора, основной участницы коего не слышат. Михалычу уже сеиьдесят, но он всё носится по обсерваториям мира. Первый нестойкий снежок лежит на ступенях ГАИШа. Курят, дымят в сад не знающие куда себя девать знакомые Татьяне люди. Она ускользает, покидает чуть присыпанную снегом землю.

Мусульманский рай сразил Татьяну наповал. Гарем, живописанный Домеником Энгром. Бедняжка Татьяна никогда не отличалась телесной красотой. Стушевалась, сделалась невидимой. Гурии возлежали в эротичных позах, и правоверные мусульмане пытались перейти по узкому мосточку через огненный ров, простирая к ним руки. А благочестивые мусульманки, что купаются в серых комбинезонах с капюшонами? они куда попадают после смерти? Вопрос остался открытым. Татьяна покинула это воплощение вожделений – вернулась на землю.

Вернулась в ту же раннюю зиму. Не чувствуя холода, летала по грустному парку ГАИШа, срывая с яблонь скукожившиеся листья. Заглядывала сыновьям в окошко, бросала пригоршни снега в стекло. Время остановилось. Ей явно не хотели показывать старение и уход любимых. Некто непознаваемый проявлял к Татьяне особое милосердие. Она проникала в комнату сыновей, слушала их разговоры. Иногда вставляла пару слов, слышных только Павлу. Наконец настал день, когда Павел прямо сказал брату: «Мать здесь, я ее вижу». Неожиданно Андрей ответил: «Да, да, ты прав, она рядом». Стена, отделявшая Андрея от Татьяны, рухнула. Он услыхал уже забытый голос. Всё бы так было, всё бы материализовалось, что рождает моя склонная к мистике голова. Татьяна прокричала: «Прощай, Андрей!» - и попала в последний свой рай, рай Эмира Кустурицы. Как в гениальном фильме «Подполье», от земли отъезжал остров. Удалялся, а солнце светило прямо на него. Там танцевали, танцевали, войдя в раж, все умершие. Руки-ноги Татьяны сами попали в ритм, и она присоединилась к пляшущим.

Бывают ли эльфы женского рода? На Татьянино счастье, один экземпляр нашелся. Когда ушла Татьянина мать, при жизни несомненно фея высокого ранга, рядом с Татьяной возникла Карина. Прозрачные крылышки трепыхались за худенькой Каринкиной спиной. Трепыхались и светились. Возраст - на двадцать лет моложе Татьяны. Мать – ссыльная армянка неописуемой красоты. Отец – конвойный офицер в чинах. Сей несчастливый брак кончился тем, что бедная женщина спилась, рано осиротив Каринку. Откуда у Каринки-эльфа еще и мощный мозг? армянский ген, наверное. Непростая Каринка потянулась к непростой Татьяне. «Уматерила» ее, осыпала подарками и заботами.