Наталья Калинина - Может, это любовь?

Таня отложила брошюру с очередным любовным романом в сторону и пошла открывать дверь. На пороге стоял Михаил Данилов – солидный мужчина с непослушными вихрами на голове, сын одной из приятельниц её мамы. Он, как всегда, был одет с иголочки, и пахло от него, как всегда, дорогущим одеколоном. Она улыбнулась ему как старому знакомому и своим мелодичным голосом произнесла:

– А мы Вас ждали только завтра. Родителей сейчас дома нет, но Вы проходите, – она глянула на часы, – скоро придут. После того случая они теперь ходят в магазин и гулять только вместе. – Несколько месяцев назад её отец, Дмитрий Константинович, пошел в магазин и по дороге ему сделалось плохо с сердцем. Люди проходили мимо лежащего на земле человека и вместо помощи осуждающе смотрели на алкоголика, пока кто-то не вызвал «скорую помощь»

Таня впустила гостя в квартиру, подождала пока тот снимет обувь, и провела в гостиную. Она всегда обращалась к Михаилу на «Вы». Может быть, потому что он был намного старше (ему уже 38) или от того, что он глава крупной компании. Она и сама толком не знала. Просто ей так было удобно.

После второго перенесённого инфаркта Таниным отцом месяц назад, врачи выписали новое импортное лекарство, которое можно было достать с большим трудом. А мать Михаила, Анастасия Афанасьевна, – приятельница её матери – влиятельная особа, не первый раз выручала их семью. Михаил сам лично заезжал дважды в месяц и привозил драгоценные коробочки с лекарством, продлевающие жизнь Татьяниному отцу.

Миша снова вспомнил тот день, когда впервые увидел девушку. Она была похожа на подростка: хрупкая, миниатюрная, скромная. В топе, но не слишком открытом, в обтягивающих джинсах, но они лишь подчёркивали её прекрасную фигуру, макияжа на лице минимум, и несколько украшений – цепочка, серьги-висюльки, колыхающиеся при каждом движении её головы, и притягивающие взгляд, браслет на руке. В ней таилась какая-то загадка. В тот день Таня впервые переступила порог его дома и пробыла там не более двух минут – забрала лекарство, улыбнулась, поблагодарила их с мамой за помощь и скрылась, как видение. Михаил решил, что она ещё слишком молода, что бы понимать какое впечатление оставляет после себя. Но с того дня предпочёл доставлять лекарство Барсуковым сам. Вот как сегодня – привез новые упаковки жизненно необходимых лекарств Таниному отцу.

Михаил жаждал увидеть девушку снова, но каждый раз его ожидания не оправдывались – он не заставал Таню дома. Надежда Сергеевна Барсукова, очень приветливая хозяйка, в благодарность за хлопоты, за личное участие и сострадание неоднократно приглашала его выпить чашечку чая или поужинать. Михаилу с каждым разом всё сложнее и сложнее стало искать причину отказа, да и как-то не удобно всё время отказывать хозяйке – она ведь от чистой и доброй души приглашала. Ему ничего не оставалось, как принять приглашение. Из простого чаепития посиделки стали перерастать в частые засиживания у гостеприимных хозяев. Мише несколько раз удавалось встретиться с дочерью хозяев, но только мельком в дверях: он приходил – она уже уходила, он уходил – она приходила навестить своих пожилых родителей. Михаил очень аккуратно и ненавязчиво поинтересовался у Надежды Сергеевны об их дочери. Таня – единственный поздний ребёнок Барсуковых. Она для них была смыслом жизни. Выяснилось, что Танечке 23, она закончила одновременно два института, работает, живет отдельно и частенько забегает проведать родителей. Его порадовал тот факт, что девушка ни с кем не встречается. С того самого времени Михаил стал чаще и чаще бывать в гостях у Барсуковых. Родители Тани были рады такому гостю.

Сегодня Михаил не ожидал застать девушку одну. Он смотрел на то, как она быстро убрала разложенные журналы, газеты и ещё какие-то бумаги с дивана и пригласила его присесть. Девушка всё делала без лишней суеты, в то же время достаточно расторопно. Потом она включила приятную музыку.

– Танюш, надеюсь, я тебе не помешал?

– Нет, я читала, – при каждом движении её головы серьги в ушах колыхались и притягивали к себе.

– Любишь читать?

– Да, отвлекает от повседневности.

Взгляд Михаила опять привлекли болтающиеся в ушах серьги, длинные почти до плеч. Он пригляделся к ним и понял, что серьги дорогие, так же как и цепочка с браслетом. Михаил никак не мог найти определение – ни скромными, ни шикарными их назвать было нельзя, так же как её одежду спортивного стиля (топ и спортивные брюки) – золотая середина.