Наталья Арбузова - Можете звать меня Татьяной

Карина везет Татьяну в Переделкино. Дорогой плачет и рассказывает, рассказывает. Есть что рассказать. Карина устроила себе ту еще жизнь. Металась меж двумя мужчинами, и оба ее не стоили. А эльф ей не встретился. Что касается Татьяниных сыновей, о знакомстве с ними разговор никогда не шел. Запретная тема. Вот – живет, меняет профессии. Сочиняет – стихи, прозу, песни. Поет, играет на гитаре и фортепьяно. Пишет маслом. Учится всюду по полгода – то в ГИТИСе, то в литинституте. Быстро разочаровывается. В Переделкине Карина поет на балконе под гитару свои трогательные песни – про фронтовую медсестру, про юную мадонну. Интеллигентные девяностолетние старики замечают Татьяне: «Какое милое существо!» - «Да, милое, и очень мною любимое». Справедливость вообще есть ли на этом свете? На последние отблески Каринкиной молодости должен выйти из глубины переделкинского парка эльф в натуральную человеческую величину и подать Каринке двумя руками золотую корону. Около Татьяны такие вещи случаются. У нее нездешняя энергетика.

За мерзкой горелой помойкой дома творчества, не доходя котельной – остатки фундамента недостроенного здания, заложенного перед самой перестройкой. Татьяна когда-то собирала на руинах малину и видела таинственную калитку. Из нее, похоже, тоже выходили по малину. Калитка поначалу была не заперта. Но, увидавши в малиннике Татьяну, калитку заперли. Вот из этой калитки однажды вышел эльф в человеческий рост. Не рискуя сломать ногу в кирпичном лабиринте, перелетел через помойку, подошел к заднему крыльцу старого корпуса. Воскресенье. Возле крыльца играют в нарды двое узбеков. Живут в подвале при женах-уборщицах, сами работают на стройке в Сколкове. Эльф сложил крылышки, обогнул дом, пройдя стройными ногами над безобразными железными крышками подвальных окон. Потом взлетел на большой балкон и встал возле бельевой веревки, наблюдая следующую сцену. Татьяна возлежала на сдвинутых мягких дерматиновых креслах. Каринка сидела рядом, читала Татьянину книжку и критиковала ее за счастливый конец. Не жизненно. Ходульно. Конечно – разве такое бывает? А между тем счастливый конец в ее собственной бестолковой жизни не исключен.

Эльф припрятал крылышки под рубашку, подошел к дамам. Попросил разрешения сесть. Уселся в вертящееся офисное кресло и заговорил так, словно доподлинно знает, о чем речь. И обложки книги у Каринки на коленях не видно, и про авторство Татьяны дамы не упоминали, и вслух Каринка не читала. Тем не менее эльф назвал героев книги, фигурирующих на последней странице, по именам, и заявил, обращаясь к Татьяне, что именно такой конец и должен быть, она права. Дамы даже не удивились. Само лицо эльфа, руки, жесты, голос казались столь необычны, что на предмет разговора уже не хватало удивленья. Дальше всё разыгралось как по нотам. Молодой человек, простите, молодой эльф разговаривал со старшей дамой, явно желая познакомиться с младшей. Каринка никогда не выглядела на свой возраст, как. впрочем, и Татьяна до недавнего времени. Между ними было много общего. Общительный эльф назвал свое человечье имя, отчество, фамилию и даже возраст, коего никто не спрашивал. Илья Иваныч Соболев. На двенадцать лет моложе Каринки. Татьянина ситуация. Ей всегда оказывались духовной ровней люди того же знака по восточному календарю, но на двенадцать лет моложе. Татьянины возлюбленные еще были и скорпионы (Татьяна – скорпион). Через четверть часа двое эльфов уже гуляли по парку. О чем говорили – мне не известно. После эльф исчез в свою калитку, а Карина побежала к Лидии Иванне продляться. У ней было оплачено всего два дня. Хотела попеть вечерком на балконе (уже пела) и посидеть денек с Татьяной (посидела).

Читатель, меня так и клонит в сторону от реальности. Реальность жестока и несправедлива. Кто ее чурается – правильно делает. Эльф, извините. Илюша Соболев, назавтра появился из интригующей Татьяну калитки вовсе без крылышек. Терпеливо перешагнул через провалы между останками неосуществленного строения. Спокойно поднялся по помпезной советской лестнице. Застал дам на балконе в прежних позах. Поклонился обеим, но пригласил проследовать с ним одну Каринку. Та встала с готовностью, отложила Татьянину книгу. Покрутила головой, распушив волосы, и направилась к лестнице. Во дворике чужие девочки катались на велосипедах, одни и те же, ежедневно. Никаких писателей не было. Ни более-менее стоящих, ни вовсе позорных. Их тут набралось тех и других всего по десятку. Остальное – рабочие, строящие Сколково, или же гостиничный контингент. Никто из имеющихся в наличии двадцати писателей не видел, как Илья с Каринкой шли меж деревьев, обходя помойку, к тайной калитке. Замок щелкнул при приближении Ильи, дверца отворилась.