Дженнифер Вайнер - Всем спокойной ночи

— Она никогда об этом много не сообщала.

Долан поерзал в своем кресле, снял ногу с колена и снова положил ногу на ногу.

Следующие мои вопросы были вариантом тех, которые задал мне Филипп.

— Была ли она счастлива там? Или обрела счастье здесь? Была ли такая жизнь — ну, вы понимаете, дети, дом, детская площадка, детский садик — тем, о чем она мечтала?

Он улыбнулся, снова откинулся в своем кресле.

— Я не знаю, нравился ли ей Нью-Йорк. Видимо, как у всех. Плохие бойфренды, злые начальники. По-моему, об этом написано множество книг в розовых обложках.

— Значит, ничего необычного.

— По крайней мере мне об этом ничего не известно. Она никогда не сидела в тюрьме в Таиланде за контрабанду наркотиков…

Адвокат покачивался в своем кресле… Он выглядел печальным. Нет, тоскующим по прошлому. Испытывающим смутные сожаления.

— Я не знаю, — наконец произнес он. — Его голос окреп. — Полагаю — мне хотелось бы верить — что она была счастлива здесь.

Колесики его кресла со скрипом прокатились по полу.

— Я прекрасно к ней относился! — вдруг выпалил он. — Просто не могу поверить, что такое случилось. В городе, вероятно, этого можно ожидать. Но тут?

Краска поползла по шее, выглядывавшей из воротника рубашки, к мягкой линии подбородка.

«Я прекрасно к ней относился!» Представляю, как это все было — красавчик Филипп и его простоватый, низенький и толстенький закадычный друг. Красавчик Филипп, его красавица жена и Кевин, который все эти годы хранил свой секрет — неразделенную страсть к ней.

Поощряла ли его Китти? Обменивались ли они страстными взглядами все эти годы, встречались ли его мягкие карие глаза с ее удивительно голубыми глазами над барбекю на День независимости Америки или над блюдом с конфетами на Хеллоуин, или над рождественским глинтвейном? Свершилась ли их любовь? Было ли это местью Китти за поцелуи Филиппа под омелой со всеми местными дамами?

Может, Кевин умолял ее бросить Филиппа, утверждая, что тот недостоин целовать землю, по которой она ступает? А Китти отказалась, понимая, что развод разрушит ее образ идеальной матери? А вдруг Кевин пришел к ней октябрьским утром, чтобы в последний раз попытаться убедить ее… а потом схватил нож с кухонного стола и провозгласил: «Если ты не станешь моей, так не доставайся же ты никому»?

Адвокат подкатился на кресле вперед и посмотрел на дедовские часы в углу.

— Я не хочу торопить вас, — произнес он, поднимаясь.

Я встала и взяла пальто. Когда я наклонилась, чтобы взять с пола сумку, то увидела фотографию на его письменном столе и замерла. На фотографии была миниатюрная темноволосая женщина. Она стояла на пляже в элегантном черном купальнике, высоко вырезанном на бедрах. Босые ноги утопали в песке, на заднем плане пенились бирюзовые волны. Но для меня самым интересным был не пейзаж, а ее улыбка, лицо сердечком, слегка кривоватый левый передний зуб. Это была та самая женщина с фотографии, спрятанной в ящике комода Китти.

— Это ваша жена? — спросила я, стараясь не выдать свою заинтересованность. — Лицо знакомое. Похоже, я ее где-то видела. Диана?

— Дельфина, — ответил Кевин. — Она ведет занятия по пилатесу. У нее студия в городе.

— Наверное, она проводила презентацию в нашей «Красной тачке».

— Не уверен, — промолвил Кевин, глядя на часы.

— Она дружила с Китти? — выпалила я и услышала звуки, которых боялась: визг, потом что-то разбилось, и вопль Софи: «Глупый ребенок!»

Мне показалось, что адвокат вздрогнул, но, когда он заговорил, голос звучал ровно.

— Мы все были друзьями.

Я поняла намек, пожала руку, поблагодарила за потраченное на меня время и пообещала держать его в курсе событий.

— Может, я придумываю то, чего нет? — спросила я у Джейни, когда дозвонилась до нее.

Мы с детьми находились дома. После дебоша в приемной Кевина Долана я подобрала осколки стекла и конфеты, выписала чек за разбитую вазу, накормила детей поздним ленчем и усадила за стол с миской черники и настольной игрой.

— Ты? — удивилась Джейни, сидя за своим столом в «Нью-Йорк найт».

Я слышала, как ее пальцы проворно стучали по клавиатуре.

— Нет.

— Но я думаю, — я крутанула юлу и продвинула свой кубик вперед, — что у нее был роман с тем самым адвокатом, который являлся лучшим другом ее мужа.

Джейни изобразила вежливую заинтересованность.

— Рассказывай. Только шифруйся при детях.

Вместо этого я ушла с телефоном в ванную и шепотом доложила о своем разговоре с Кевином. И о том, как его взгляд затуманивался, когда он говорил о счастье Китти. И о том, что его жена была знакома с покойной еще в 1992 году.