Александр Попов - 54 метра

Если вы видите перед собой двадцатилетнего пьяного парня в непонятной форме, на белых широких погонах которой вырисовывается силуэт чайки, на рукаве — выпиленная из алюминия акула, в бескозырке торчит трехглавый ворон с рыбьим хвостом, от плеча к середине впалой груди идет плетеная, похожая на канат множественная коса, переплюнувшая по толщине генеральский аксельбант, а на фланке собрание значков, посвященных всему, где есть кораблики, то могу с прямой уверенностью заявить, что перед вами малообразованный и тупой дембель, родом из таких мест, где и моряков-то никогда не видели. И вот он стоит перед вами в клоунском наряде, шатается от выпитого алкоголя и стучит кулаком себе в грудь, крича о сложных годах службы на камбузе. На ходу он придумывает всякие небылицы о том, как он спас мир, друга, любовь, песика или вселенную. Что именно он спас — зависит от количества выпитого. Но если вы прочитали за свою жизнь больше двух книжек и хоть что-нибудь смыслите в военной жизни, то вы просто посмеетесь над ним.

— Ты хоть понимаешь, что выглядишь, как папуас, готовый переспать за зеркальце и бусы с любым конкистадором? — спрашиваю его я, оторвавшись от книги, когда он одел свой БЭТМЕНСКИЙ костюм и начал крутиться у зеркала, как девочка перед сельской дискотекой.

— С кем-кем? — нахмурился он.

— Эх. Неважно, — говорил я и снова опускал свой взгляд в книгу, стараясь не заводиться.

— Не слишком ли ты умный?! — говорил он. — Не забывай, что я дембель, и ты должен мне услуживать, просто я добрый, вот!

— Слушай, добряк я уже шестой год в погонах. Учить меня будешь?! Я тебе вот что скажу: лучше не начинай считать, кто тут больше прослужил. Все одно не в твою пользу.

— Да твое училище не считается! Только срочная служба считается, понял, козлина, — закипел он.

— Что ты сказал? Повтори, и будешь собирать выбитые зубы поломанными руками! — я присел на краешек кровати и наклонил корпус вперед, так чтобы было удобно быстро встать.

— Придут мои одногодки-дембеля, вот тогда они тебе покажут, что ты не прав! Думаешь, что напугал их один раз и все?! Нет, они придут, если я попрошу. Попрошу прийти ночью, когда ты спишь. Вот весело будет! — кричал читающий по слогам будущий юрист.

— Ты не забывай, что мне для того, чтобы убить тебя, никто не нужен. Я один справлюсь и привяжу твое тело к камню, чтобы крабам было сподручней обгладывать тебя, — спокойно, но громко сказал я.

— Чо, крутой?

— Нет — похуист.

— По хую больно бывает.

— Когда много до этого били, то уже не бывает. Поэтому не строй из себя ничего, что ты собой не представляешь.

— Чо!!! — низкорослый папуас, которого я выключу одним ударом, бесновался, но понимал, что ему не справиться со мной при любом раскладе.

— Что слышал.

— Еще посмотрим, кто кого!!!

Перестал он так говорить после того, как я его за одну ногу подержал над острыми камнями, омываемые водами холодного моря на десятиметровой высоте. Я тогда сказал ему: «Ведь совсем-совсем тебя не найдут». И тогда он заткнулся, дождался своего дембеля и сдрыснул в свою деревню в костюме Миклухо-Маклая.

— Кого-кого? — спросите ВЫ.

— Эх. Не важно, — отвечу я.

В армии, поставив себя изначально и иногда показывая свою отрешенность и хладнокровие, подтверждая тем самым свою неприкосновенность, можно прожить, как в санатории. Еда здесь была намного вкусней, чем в любом из училищ, в которых я бывал. А поскольку многим она казалась несъедобной, и я был в хороших отношениях с поварами, то и добавка мне перепадала по несколько раз в день, что не могло не радовать. В свободное время, при отсутствии постоянного контроля, я наслаждался окружающим миром и суровой природой, скудной на дары. Обожал ядерное северное сияние и черные мазутные берега, затонувшие у причалов корабли и подводные лодки. Апокалиптические пейзажи будоражили воображение, и я писал. Писал о будущем, о странной расе вампиров, создавших людей, как домашний скот. Как люди получили видимую свободу и возомнили, что они — повелители мира. Через несколько лет я прочитаю свое произведение, совпадающее по смыслу и расходящееся по мелочам, в книге Пелевина. И тогда я пойму еще одну вещь — информационное поле доступно всем, только нужно уметь подключаться. Например, Эдгар По написал рассказ про трех моряков, попавших на необитаемый остров и съевших своего товарища, и никто не обратил на него особого внимания. Но через пять лет это произошло на самом деле, и когда судья зачитал на слушанье отрывок из книги, мать съеденного матроса упала в обморок. Совпадали и имя, и фамилия жертвы. Даже описание — и то совпадало. Поэтому верить в книги или нет — это уже ваше личное дело. Мое мнение такое — все, что написано БЫЛО, ЕСТЬ или БУДЕТ. Вот, что значит «рукописи не горят». Нельзя выдумать того, чего НЕ БЫЛО, НЕТ и НЕ БУДЕТ. Но потом со мной случилось нечто странное и страшное…