Ніл Гілевіч - Выбар

«Не хлебам адзіным жыве чалавек» — гэта было сказана даўным-даўно і на ўсе вякі, пакуль будзе існаваць чалавецтва. А мы няйначай як рашылі, што нас гэта не датычыць, абыдземся, маўляў, і без клопату пра душу ўласную.

Назіраецца заняпад фізічнага і маральнага здароўя нацыі. Гэтыя дзве глыбы-праблемы грукаюць у нашы глухія дзверы, чэрствыя сэрцы, злавесна пагражаюць ператварыць нас у духоўных старцаў і вырадкаў без чалавечага гонару, інтэлігентнасці, сумленнасці. Дзе ж тыя крытэрыі разумнасці і гуманнасці, якія спыняць працэс распаду, дапамогуць рунна ўскаласіцца Бацькаўшчыне, вольна ўздыхнуць народу?

Крытэрыі разумнасці і гуманнасці выпрацаваны гісторыяй развіцця чалавечай цывілізацыі, гісторыяй маральнага і эстэтычнага развіцця чалавецтва. Працэс распаду, які на ўсіх удумных людзей апраўдана наводзіць страх, можа быць спынены толькі сапраўдным народаўладдзем. Толькі яно верне нам і гонар, і сумленне, і інтэлігентнасць, забяспечыць уздым нацыянальнай культуры. Трэба дасягнуць такога палітычнага ладу ў рэспубліцы, калі сам народ будзе гаспадаром свайго лёсу і сваёй Бацькаўшчыны. Апошняе немагчыма без радыкальнага абнаўлення прынцыпаў узаемаадносін паміж рэспублікамі, і народных дэпутатаў БССР у гэтым кірунку чакае непачаты край работы.

«Правда», 6 марта 1990 г.

С каждым днем на душе все более тревожно. Не угаснет пожар межнациональной вражды в одном регионе, как уже воспламеняется в другом. И опять дикие погромы, и опять гнусные насилия, и смерть, и увечья. И страдания тысяч невинных людей, сорванных с обжитых и уютных гнезд... Как говорится: если бы еще лет пять назад кто-нибудь сказал, что дойдет до этого... Но вот — дошло. Стало реальностью нашего перестроечного времени. И все честные граждане озабочены этой реальностью чрезвычайно. «Что же будет дальше? — спрашиваем мы друг у друга. — Надо же что-то делать!» — говорим. Ведь пожар действительно может охватить и еще не охваченные территории. Это свойство пожара. И, может, напрасно некоторые руководители полагают, что их территорий эта беда не коснется.

Не коснется лишь в том случае, если в нашем Союзе республик немедленно, безотлагательно будет что-то очень большое и ладное сделано. То, что надо было сделать давным-давно или хотя бы тех самых лет пять назад — в начале перестройки. Конечно же, я имею в виду решение проблемы межнациональных отношений в СССР, а точнее — проблемы федеративного устройства нашего Союза на подлинно демократической договорной основе. Сегодня, думаю, уже всем должно быть ясно, что без решения этой проблемы ни в чем другом мы сколько-нибудь серьезно вперед не продвинемся. Как, думаю, всем ясно и то, что мы наверняка избежали бы этих печальных и позорных событий последних лет, если бы в самом начале революционного обновления жизни деловито занялись переустройством своей федерации. Но мы словно, извиняюсь, дети, неспособные видеть и понимать реальное положение вещей, занялись с первого дня перестройки в сфере межнациональных отношений тем, чем преимущественно занимались долгие десятилетия до этого, — заклинаниями, увещеваниями, предостережениями и т. д. А события тем временем назревали для державных мужей невидимо.

История уже давно и настоятельно показывает на стрелки часов: пора! Пора дать республикам экономическую и политическую самостоятельность, обеспечить законом их подлинный суверенитет в большой советской федерации, ибо только это позволит нам решить насущные социальные, экологические, культурные и иные проблемы жизни и таким образом снять напряженность в обществе. Не могу, к сожалению, сказать, что сегодня уже видно самое глубокое понимание этого вопроса «на верхах». Иначе — почему же нынешнюю сессию Верховного Совета СССР начали не с вопроса о федерации? Или кое-кто «на верхах» еще полагает, что авось как-нибудь обойдется без существенных перемен в этой сфере, авось все успокоится, уляжется и покатится дальше, как катилось? Тем более, что на сессии совсем явственно слышны голоса отнюдь не в пользу радикального обновления принципов федерации. Ох как еще далеко не все готовы мы понять насущнейшее веление времени! А главное — как далеко не все готовы услышать взывающий к небу голос братьев. Всю жизнь, со студенческих лет, удивляюсь и печалюсь этой странной глухоте, этой неспособности услышать и понять желание других воспользоваться правами, предоставленными самим господом Богом. Да, только лишь законными правами — и не более.