Ніл Гілевіч - Выбар

Чуў меркаванне: на выбарах кандыдат павінен быць байцом і змагацца да канца. Вядома, павінен. Толькі — якімі спосабамі і сродкамі змагацца? Спекулятыўна даваць абяцанні, якія заведама не здзейсняцца? Арганізаваць грамаду ўдальцоў, якая на другі ж дзень пазрывае ўсе плакаты твайго канкурэнта, як гэта было ў выпадку са мною, а на сходзе будзе прыніжаць яго нетактоўнымі пытаннямі і рэплікамі? Як то кажуць, выбачайце! Кожнаму сваё. Калі інтэлігентны чалавек стане на такі шлях — чым жа ён будзе адрознівацца ад таго самага палітыкана, дэмагога і цыніка? На гэткім шляху і да палітычнага гангстэрызму недалёка. Але, па-мойму, мы, савецкія людзі, не такімі бачым наш лад і вырашэнне палітычных праблем. Мы не трацім і, спадзяюся, не страцім веры, што наш шлях іншы — і іншы маральны грунт, хоць і паточаны чэрвямі нялюдскасці. Грунт, на якім стаіць працоўны народ рэспублікі.

Прапанова выбіраць ад грамадскіх арганізацый, можа быць, і не выклікала б такога супраціўлення, калі б яна была больш прадуманай, але ў нас яна пададзена, выбачайце, у нейкай выродлівай форме. Колькасць грамадскіх арганізацый, якія могуць мець свайго дэпутата, да смешнага вялікая. Нават філатэлісты не забыты! Хай бы мы ўжо не смяшылі людзей і больш паважалі сябе. Але вось — творчыя саюзы рэспублікі. На восем творчых саюзаў адпушчана шэсць мандатаў. Таварышы! Творчы саюз — гэта не грамадская арганізацыя. У грамадскую арганізацыю — хто захацеў, той і ўступіў, ці, прынамсі, калі вельмі захоча і пастараецца. У творчы саюз — на работу пісьменніка, мастака, кампазітара — назначае толькі сам Бог! І вось: на восем творчых саюзаў — шэсць мандатаў. Значыць, скажам, ад Саюза пісьменнікаў можа не аказацца ніводнага дэпутата. Так што, хоць круць-верць, хоць верць-круць, у любым выпадку роля прадстаўнікоў нацыянальнай мастацкай культуры ў Вярхоўным Савеце рэспублікі звядзецца на нішто. Могуць сказаць: а колькі вы хочаце? Рабочых у Беларусі мільён, сялян — мільён, служачых — мільён, лічбы я называю прыблізна, а вас — колькі? Дарагія таварышы, колькасны прынцып тут не падыходзіць. Так. у мастацкай творчасці — на фоне тых мільёнаў — працуе людзей нямнога. Але паспрабуйце выкінуць з нашага жыцця кнігу, музыку, тэатр, кіно, мастацкую выстаўку? І ўявіць такое немагчыма. Грамадства пакрылася б карой маральнай глухаты, хаця ў нас і так з маральнасцю вельмі кепска.

Ответы на вопросы журналиста С. Пятковского. «Советская Белоруссия» за 19 ноября 1989 г.

Нил Семенович, почему именно сейчас? Ни годом раньше, ни годом позже?

Ответ тут простой. В стране идет общий процесс возвращения к тому, что когда-то было утеряно. Более того, в некоторых республиках вопрос о законодательном урегулировании статуса национального языка поставлен раньше, чем у нас. Мы идем следом — учитывая опыт и, как я надеюсь, стараясь не повторить ошибок. Мы вместе, сообща приходим (может быль, медленнее, чем хотелось бы) к пониманию самой необходимости возрождения национальной культуры, а следовательно — и национального языка как ее первоэлемента.

Хотелось бы верить, что это так. Однако совсем недавно, даже на памяти нынешнего поколения молодежи, повсюду звучали оптимистичные заявления о «подлинном расцвете национальных культур», об их широком взаимообогащении, сближении, взаимовлиянии.

Верно. Только ведь этим «сближением» очень часто, на мой взгляд, прикрывалось другое — «слияние». А это разные понятия, надо научиться различать... Скажем, сближение культур, их взаимовлияние, я даже скажу так — духовная интеграция, — все это в истории человечества всегда было делом полезным. Всякий человек со здравым рассудком поймет, что заимствовать лучшее, брать у других все здоровое, интересное и учиться, благодаря этому, понимать душу соседа, друга, да и свою собственную — дело жизненно необходимое. Но ведь у нас в стране в силу работы мощных политических рычагов на протяжении многих лет повсеместно утверждалось весьма упрощенное понимание национальных культурных процессов. Возобладали такой подход и такое понимание, которые когда-то весьма ясно выразил, стоя на крыльце Белорусского государственного университета, Никита Сергеевич Хрущев: «Чем скорее мы сольем все нации, все культуры и языки воедино, тем скорее придем к коммунизму». Вот и пришли... Причем Никита Сергеевич в проведении такой политики был не первым. И не последним. Естественно, что постепенно, с течением времени — а речь тут идет о десятилетиях,— ситуация все более осложнялась. Я бы даже сказал, назревал кризис в бытии национальных культур. Вопрос ныне встает вполне определенно: или — или. Или нации, прописанные в СССР, сберегут себя, сохранив свою культуру и язык, или действительно они сойдут с исторической арены. История знает сколько угодно таких примеров: исчезновение народов начиналось с ассимиляции языка, растворения культуры. Глядишь, и «взаимообогащаться» уже не с кем...