Б А - Введение в человечность

- И? - с интересом переспросил хозяин комнаты.

- И ничего. Так и не врубился, хотел потереть, а потом решил сперва запустить. Ну...

- Ну?

- Ну и запустил. Это пару недель назад было... Теперь пью беспробудно и ищу через интернет, как заяву в Нобелевский комитет правильно оформить...

Вася на минуту открыл рот, а потом как заорет. Правда, тихонько (да, да, и такое, друзья, бывает):

- Чего??? Ты, Кабаков, похоже, допился...

- А вот и нет, - спокойно ответил Олег. - Я сперва сам так думал, а потом... Блин, что я делаю?! Короче, Василий, если ты мне не пообещаешь, что никому не скажешь, я из инсектоспикера сейчас выхожу, запускаю тебе винды, забираю обещанную водяру и делаю из твоей хаты ноги. О'кей?

- Постой, Кабаков, - Вася положил Олегу на плечо свою ладонь, - я обещаю. Между нами, так между нами. Что там, рассказывай, а то у меня с утра глюки всякие... Тараканы говорящие...

- Во-во! - радостно воскликнул программист. - Я тоже так сперва думал, а потом... Паук у меня есть... Супер!... Короче, программулина эта взламывает в человеческих мозгах какой-то код, из-за которого нам с рождения не дано понимать насекомых и членистоногих... Сечешь?

- Кажись... - прошептал Вася. - То есть, нас раскодировали?... Это получается, что мы с тобой теперь...

- Ну! - весело крикнул Олег. - Класс, скажи?! Только, никому, договорились? Это ж золотая жила. Теперь понимаешь, почему я в Нобелевский комитет...

- Олега!... - перебил его Вася, усевшийся на диван. - Ты пока им не пиши, хоккей? На самом деле, возможностей гораздо больше. Столько бабла загребем, ни один Нобель столько не выложит. Я не дурак... Такие, блин, возможности... А я его чуть тапком...

И вот тут, в этом самом месте, собственной персоной перед монитором появляюсь я. Выхожу гордой походкой, наклоняю усы и интонацией, не терпящей возражений, говорю:

- Прежде всего, господа, хочу представиться. Прошу любить и жаловать. Имя мое простое и легко запоминающееся - Агамемнон...

Договорить я не успел, потому что Кабаков как сидел на стуле, так и рухнул вместе с ним на пол. Вася же повалился на диван и задергался в судорогах. Комнату разразили дикие стоны...

Я поначалу решил, что их от ужаса кондратий хватил, мол, надо было мне еще несколько минут выждать, а уж потом явиться во всей своей недоописанной красе, однако скоро понял, что они просто смеются. Точнее, не просто, а очень даже громко и, я бы сказал, конвульсивно дергаются, при этом повторяя мое имя:

- Т-тар-ракан... Ага... Агаме... Агамемнон! Нет, ты Васька что-нибудь подобное слыхал? Во, блин, воображение у тварей... Ага... Агамемнон!... Придурки! Ха-ха-ха...

Это они надо мной смеются, над моим именем? Это я-то придурок?!...

В общем, я обиделся...

Глава десятая. Почти серьезный разговор и мои первые выводы

...и, как оказалось, совершенно напрасно.

Потому что Вася резко прекратил свою истерику, поднялся с дивана, подошел ко мне и, осторожно взяв меня за ус, положил на свою ладонь.

- Извини, Агамемнон, - проговорил он, - мы не хотели тебя обидеть. Пойми, такой стресс пережить...

- Да я понимаю, Вася, - ответил я, - бывает. Сам вчера нечто подобное испытал, когда ты меня в бутылку кинул.

Вася покраснел. Ему стало не то что стыдно, а, скорее, неловко. Он осторожно снял меня с ладони и поставил на стол. К этому времени отсмеялся и Кабаков. Он теперь лечил оставшуюся после бурных проявлений веселости икоту водкой, которую отхлебывал мелкими глотками прямо из горлышка.

- Слушай, таракан, - обратился он ко мне, - а откуда ты про инсектоспикер узнал, а? Это ведь ты его запустил, точно?

- Точно, - кивнул я усами. - Диверсия, так сказать, во благо человечества...

Мужчины снова рассмеялись, но теперь уже без истерик.

- Диверсия - это классно, и все-таки? - не унимался Олег.

- Понимаете, господин Кабаков... К вам можно так обращаться?

- Валяй, но лучше - просто "Олег". И можно на "ты", я пока не Нобелевский лауреат.

- Понимаешь, Олег, - кивнул я одним усом, - у меня тут одна хорошая знакомая есть, она... в общем... Можно я вас познакомлю?

- Знакомь, коль пошла такая пьянка. Тоже тараканка?

- Ты хотел сказать - "тараканша"? - поправил я. - Нет, она муха. Звать?

В разговор встрял Вася:

- Так это она меня в глаз?...

- Ну, в общем-то, да... Только ты, Вася, на нас не обижайся. Муша мою шкуру спасала. Взаимовыручка, короче. Муша-а-а, - позвал я, - лети к нам, все нормально.

В то же самое время за монитором зажужжало, и пару секунд спустя Чкаловская приземлилась рядом со мной. Вася принес из кухни табурет и уселся за стол рядом с Кабаковым. Я понял, что предстоит долгий разговор.