Б А - Введение в человечность

Скажите, видели вы таракана, убивающего своего сородича? Припомните хоть один случай, и я вам памятник нерукотворный высотой не ниже Останкинской башни воздвигну. И Мушу попрошу на него не гадить.

Так что давайте уважать друг друга. О любви не прошу, потому что современное общество извратило это понятие до такой степени, что теперь и само не может ответить на простой вопрос - а что же есть любовь?

Слава Богу, про уважение еще помним...

Вы уж простите мне эту главу. Завел я ее не ради решения каких-то своих моральных проблем, а потому что подтолкнул меня к размышлениям Вася, которого сейчас, кстати, совершенно не узнать.

Но об этом расскажу попозже. Договорились?

А пока...

Глава девятая. Возможности "инсектоспикера"

...Вася неустрашимым монстром надвигался на меня со своим чудовищным тапком - изуверским оружием современного инквизитора Торквемады для уничтожения домашних насекомых. Я остолбенел, лапы мои словно вросли в столешницу. И не мог ваш покорный слуга выйти из этого чудовищного паралича вопреки огромному своему желанию.

Человек уже занес свой плоский топор войны над моим бренным телом, и в это самое время произошло чудо. Спасибо тебе, Господи, за то, что послал на мое спасение Мушу Чкаловскую. Век не забуду, а с первой зарплаты свечку поставлю. Сам не смогу, попрошу кого-нибудь. Договорились?

Эта муха, похоже, готовилась к любым сюрпризам и никогда не теряла рассудка. Спикировав Васе прямо в глаз, она на время переключила его агрессию на себя. Я ж тем временем опомнился и поспешил скрыться за монитором, где спрятался в той же связке проводов. И, надо сказать, вовремя. Потому что человек, отогнав муху, про меня тут же вспомнил. Тапок он из руки не выпустил, и, казалось, был полон решимости нанести обществу домашних насекомых непоправимый ущерб, но меня и след простыл.

- Ха-ха-ха, - тихонько рассмеялся я, чем себя чуть не выдал.

Вася же опустил свое оружие и начал озираться по сторонам.

- Кто здесь? - проговорил он с интонацией застигнутого врасплох ребенка, ворующего конфеты. - Кто это смеется? Матвеевна, ты домой вернулась?

Но никто, как вы понимаете, ему не ответил. Я зажал лапой рот, а Муша, вернувшаяся в наше укрытие, сложила крылышки и сдавила себе хоботок. Ее тоже разбирал смех.

Веселыми глазами мы смотрели то друг на друга, то на метания по комнате бедного Васи, который искал таинственного говоруна под диваном, под шкафом, под столом...

Наконец, устав от бесплодных поисков, хозяин комнаты вернулся к комоду, взял с него ополовиненную бутылку водки и несколькими жадными глотками ее прикончил. Даже не поморщился. Потом улегся на диван, уставил глаза в потолок и начал перебирать на память все нецензурные выражения, которые были мне знакомы из анализа лексикона Петра Антоновича Ферзикова.

Надо отметить, что сын превзошел отца в прикладной лингвистике, потому что Вася заворачивал порой такие словообороты, какие его старику должно быть и присниться не могли. Я весь сосредоточился во внимание и пытался тут же запоминать новые слова, но Муша начала так шумно восхищаться богатой человеческой речью, что я плюнул на свое занятие и начал про себя рассуждать о том, как Васю склонить на свою сторону. Как объяснить ему, что у нас добрые намерения? Как внушить, что наше будущее сотрудничество может стать очень даже взаимовыгодным?

И тут-то меня осенило! Все-таки спасибо тебе, Сократ, что обучил своего правнука логике и терпению.

Я сейчас изложу свою идею, а оценивать ее блеск предоставлю вам. Хорошо?

Значит, договорились.

Итак, я решил не звать Васю, не навязывать ему своего сомнительного знакомства, а немного переждать. Не зря умные особи и вашего вида, и нашего говорят, что терпение - основной козырь. Всегда, если гложут сомнения, следует дождаться подходящего случая, а уж потом активно приниматься за дело. Проверьте и убедитесь, что капризная госпожа Удача ответит вам взаимностью. Доказано на собственном опыте.

Я понимаю, что без негативных последствий для разума перенести шок, в который был повержен бедный хозяин комнаты, услышав речь таракана, под силу далеко не каждому, а только человеку творческому, не конвейерного типа, так сказать. И тогда молил Создателя, чтобы Вася оказался именно таким. Бог меня, кажется, услышал.

Полежав с полчаса на диване и несколько придя в себя, мой Вася, наконец, поднялся, обулся в свои ужасающие насекомый разум тапки и вышел в коридор. Дверь он оставил открытой, видимо в квартире больше никого не было, поэтому я хорошо расслышал то, о чем он говорил по телефону.