Э. М. Хоумс - Да будем мы прощены

– Я закончил книгу. – Немного о себе, умалчивая об ударе молнии. – Твои родители в отличной форме, дети в школе. А ты что делаешь?

– Трудно сказать.

Я чувствую, как во мне растет раздражение. Ее непроницаемость, которая меня к ней тянула, вот эта невозможность узнать, что она на самом деле думает, теперь злит.

– Можно задать тебе вопрос? – спрашиваю я и делаю паузу. – Когда «случится», хочешь ли ты об этом знать?

– Нет, – отвечает она уверенно. – Совсем не хочу. Мне нравится не знать, просто воображать. А знание может что-то изменить, и мне придется делать что-нибудь другое. Не хочу быть обремененной.

– Хорошо, – говорю. – Тогда сделай мне одолжение…

– Какое?

– Не звони больше по этому телефону. – Я перевожу дыхание. – Это все как-то не про тебя, Аманда. Не похоже на тебя оставить родителей с совершенно чужим человеком, как сдают пальто в гардероб, а потом только проверять, словно хочешь удостоверяться, что все там, где ты оставила.

Я слышу шелест бумаги.

– Еще пара моментов, – говорит она, полностью игнорируя все мной сказанное. – Мои родители каждый год ездят в Вест-Пойнт на игру команд армии и флота. У них сезонные билеты. Они тебе говорили?

– Нет, даже не заикнулись.

– И у них двадцать пятого сентября будет годовщина. Сорок пять лет.

Пока она говорит, я перехожу в молочный отдел и нагружаю тележку: нежирное молоко для Рикардо, молоко без лактозы для Сая, соевое для Эшли и растворимый «Максвелл-хаус мокка» с перечной мятой и молоком для Мадлен – она этот напиток называет своим наркотиком. Я хожу вдоль проходов, набирая хлеб, крекеры, бумажные полотенца, а тем временем Аманда продолжает сообщать мне подробности насчет того, что нужно прочистить трубу в доме и проверить, чтобы были подняты штормовые окна. Она выгружает информацию, и каждый бит кружится как осенний лист, в нисходящем потоке опускаясь на землю. Еще через несколько минут я говорю:

– Аманда, перестань. Тебе больше не нужно обо всем этом волноваться. Это не важно – да все это вообще не важно, обыденность.

– Из этой обыденности жизнь состоит, – отвечает она. – Я все это записала и смогу передать.

– Есть инструкции, так что ничего передавать не нужно. Мне пора ехать, – говорю я, готовясь повесить трубку. – Ну, береги себя.

В машине по дороге домой меня наполняет неодолимый ужас – а не перегнул ли я палку? Не захочет ли она отомстить? Я представляю себе, как Аманда прокрадывается среди ночи в дом и уводит родителей вниз по лестнице, забирает их снова себе. Представляю, как стараюсь опередить ее – всех собираю и ухожу в подполье, как в какой-нибудь программе защиты свидетелей. Сай и Мадлен теперь мои, они нужны мне, они нужны детям. Я не могу себе позволить их потерять.

Сай говорит, что ему нужна моя помощь.

– Надо съездить тут недалеко – в старый дом. Я там кое-что оставил.

– Не вопрос. Скажем мистеру Гао, и он нам привезет.

– Нет, надо поехать нам с тобой, вдвоем, сегодня. И лопату взять.

– Правда? – спрашиваю я.

– Правда.

Я звоню мистеру и миссис Гао и сообщаю им, что мы нанесем неожиданный визит, и прошу их делать вид, будто они нас не видят. Как только темнеет, мы едем туда с двумя лопатами и двумя налобными фонарями, которые я купил в том же магазине.

Сай отсчитывает десять шагов от двери в подвал, потом три шага влево и начинает копать.

– Глубина примерно восемнадцать дюймов, – сообщает он.

– Дай-ка лучше я, у меня спина покрепче.

Он пару минут смотрит на меня, потом начинает копать другую яму примерно на фут дальше.

– Там не один предмет? – спрашиваю я.

– Семь или восемь.

Я продолжаю копать, пока не раздается стук лопаты по металлу.

– Бинго! – кричит Сай.

Мы становимся на четвереньки, и я стряхиваю пыль с крышки чего-то очень похожего на военного образца контейнер с патронами пятидесятого калибра. Меня охватывает ужас.

– Ты закопал во дворе патроны? Взрывчатку? Это же опасно, можем подорваться!

– Там не взрывчатка – деньги. Я их положил в патронные контейнеры, потому что они водонепроницаемые. Почему, по-твоему, я никогда не думал насчет внутрипочвенного орошения? Оно бы мой пенсионный план сгубило.

Он издает кашляющий смешок.

– Сай, ты хочешь сказать, что у тебя тут закопано семь или восемь ящиков денег?

Он кивает с ликующим лицом.

– Да. Рынкам я не доверяю, так что засовывал все в чулок, то тут, то там, много лет.

– А это не те деньги, которые ты украл?

– Нет-нет! – Он мотает головой. – Те я вернул, это мои.