Исабель Альенде - Инес души моей

Самое тяжкое в эти годы было чувство заброшенности и одиночества. Мы ожидали помощи, не зная, придет ли она, ведь все зависело от успеха миссии капитана Монроя. Даже никогда не подводившая сеть шпионов Сесилии не могла дать ответа, что сталось с ним и еще пятью храбрецами, но особых надежд мы не питали. Только чудом эта горстка людей могла пройти мимо враждебно настроенных индейцев, пересечь пустыню и добраться до цели. Педро говорил мне во время наших ночных разговоров в постели, что если, кроме этого, Монрою удастся еще и выпросить помощи в Перу, где никто не хотел вкладывать деньги в завоевание Чили, то это будет величайшее чудо. Золотая сбруя его лошади могла впечатлить зевак, но не политиков и купцов. Весь мир для нас сжался до нескольких кварталов, обнесенных стеной из необожженного кирпича; одних и тех же давно опротивевших лиц; длинной вереницы дней в отсутствие новостей; бесконечной рутины; редких конных вылазок на поиски съестного или для отражения нападения небольших отрядов индейцев; молитв, церковных праздников и похорон. Даже мессы пришлось проводить как можно реже, потому что у нас осталось всего полбутылки вина для причастия, а использовать для этого чичу было бы святотатством. Единственное, чего у нас всегда было вдоволь, — это вода, потому что когда индейцы не давали нам ходить к реке или заваливали камнями оросительные каналы инков, мы копали колодцы. Тут не нужен был мой талант находить места для колодцев, потому что, где бы мы ни копали, воды везде находилось в избытке. Так как у нас не было бумаги, чтобы записывать решения городского совета и приговоры суда, для этих целей использовались полосы кожи, но они по недосмотру оказались съедены голодными собаками, так что о мытарствах, перенесенных в эти годы, официальных свидетельств у нас осталось мало.

Дни наши проходили в ожидании. Мы с оружием в руках ждали нападения индейцев, мы ждали, когда мышь попадет в мышеловку, мы ждали известий от Монроя. Полумертвые от голода, мы жили в этом городе, окруженном врагами, как в плену, но и в несчастье и бедности было свое достоинство. По праздникам солдаты надевали доспехи на голое тело или защитив его шкурками кроликов и крыс, потому что одежды, чтобы поддеть под латы, у них не было. Но доспехи содержались в идеальном порядке. Единственная сутана Гонсалеса де Мармолехо давно стала несгибаемой от штопок и грязи, но во время мессы он накидывал на плечи кусок кружевной скатерти, который сам спас от пожара. Ни у меня, ни у Сесилии, ни у других женщин не осталось приличных юбок, но мы часами причесывались и красили губы в розовый цвет горьким плодом одного куста, который, по словам Каталины, был ядовит. От этой «помады», правда, никто не умер, но понос от нее был изрядный — это да. Мы говорили о своих несчастьях всегда будто в шутку, потому что жаловаться всерьез было бы признаком малодушия. Янаконы не понимали этого юмора, насквозь испанского, и бродили, как битые собаки, мечтая вернуться в Перу. Несколько индианок сбежали от нас, чтобы отдаться мапуче, с которыми они бы, по крайней мере, не голодали, и ни одна из них не вернулась. Чтобы и другие не повадились поступать так же, мы пустили слух, что этих женщин съели, хотя Фелипе уверял, что мапуче всегда готовы взять в семью очередную жену.

— А что происходит с ними, если муж умирает? — поинтересовалась я у него на мапудунгу, думая о том, как много воинов погибает в каждом сражении.

— С ними поступают, как должно: они переходят по наследству старшему сыну, все, кроме той, что его родила, — ответил он.

— А ты, юноша, еще не думаешь жениться? — спросила я в шутку.

— Сейчас не время красть жену, — ответил он очень серьезным тоном.

Как мне рассказал Фелипе, по традиции племени мапуче жених с помощью своих братьев и друзей крадет ту девушку, которая ему нравится. Иногда компания парней врывается в дом девушки, связывает родителей и силой уводит невесту, но потом жених — если, конечно, эта девушка согласна выйти за него замуж — возмещает ее родителям ущерб, отдавая им определенное количество скота и другого добра. Так заключается брак. У мужчины может быть несколько жен, но он должен содержать их и обращаться с ними одинаково. Часто мапуче женятся на сестрах, чтобы не разлучать их. Гонсалес де Мармолехо, который часто присутствовал на наших занятиях мапудунгу, сказал Фелипе, что эта необузданная похоть ясно свидетельствует о том, что в мапуче живет дьявол и, не приняв святого крещения, после смерти они будут гореть в адском пламени. Тогда паренек спросил капеллана, не живет ли дьявол и среди испанцев, ведь они берут в жены по дюжине индианок, не платя за них ламами и гуанако их родителям, как полагается, и к тому же бьют их, не обращаются со всеми одинаково и меняют на других, когда захотят. «Может, испанцы и мапуче встретятся в аду и там вечно будут убивать друг друга?» — предположил он. Мне пришлось быстро и не разбирая дороги выбежать из комнаты, чтобы не прыснуть прямо в обрамленное почтенной бородой лицо клирика.