Морли Каллаган - Любимая и потерянная

Бешеное биение сердца прерывало его мечты, но он снова возвращался к ним, чтобы увидеть, как, запрокинув голову, закрыв глаза, она поворачивается к нему с полураскрытыми губами… Тут мечты его обрывались. Они всегда обрывались там, где оба они вступали в тишину и мрак слияния.

Вольгаст часто зубоскалил с клиентами по поводу своей национальности. Им это нравилось. А для кабатчика нет ничего важнее, чем сохранить со всем городом добрососедские отношения. Никому из клиентов не приходило в голову назвать его пархатым пьяницей, чтобы унизить. Враждебность к евреям со стороны франкоканадцев также его не тревожила. Он лишь посмеивался. Французы, владеющие ресторанами и магазинами в восточной части Сент-Катрин, кипели злобой против вторгавшихся на их территорию разбогатевших евреев, не понимая, что тем самым выставляют себя на посмешище: злятся от зависти, а евреям это даже лестно. Если в бар наведывались французские спортивные обозреватели, милейшие ребята, или такой прославленный карикатурист, как Ганьон, они подшучивали вместе с Вольгастом и над его компатриотами, и над своими, а когда наступало время продлить лицензию, любой француз чиновник охотно шел ему навстречу.

Зато никто из посетителей «Шалэ» не воображал себе, что если хозяин бара еврей, то в его заведение может заявиться всякий, кого в другие кабаки не пускают. Такого оскорбления ему никто еще не наносил, думал он, никто до нынешнего дня.

Что ж, ясно: из всех кабатчиков в районе Пил и Сент-Катрин один лишь он, по мнению Пегги Сандерсон, не способен оскорбиться оттого, что она явится к нему с черномазым.

Вольгаст опустил рукава, застегнул манжеты и воротничок, снял с вешалки пальто, потом вернулся в туалетную комнату, чтобы надеть галстук. Вольгаст слышал, как Пегги просила своего негра проводить ее домой. Он вынул из кармана записную книжку, нашел телефон Генри Джексона и позвонил ему. Не вдаваясь в подробности, Вольгаст просто спросил, где живет Пегги. В ресторане компаньон Вольгаста Дойль играл в карты с Тони Харманом из парикмахерской напротив. Тут же сидела англичанка Энни, приятельница Тони, белокурая, хорошенькая девушка со скверными зубами, и злилась, как всегда, когда ее дружок проигрывал.

— Вы здесь присмотрите, ладно, Дерль? — сказал Вольгаст.

— Э! Э! Куда это вы таким франтом? — возмутился Дойль.

Но Вольгаст не ответил; он вышел из ресторана и стал медленно подниматься в гору, держа путь на Крессент-стрит. Он шел неторопливо и торжественно, с необычайно гордым видом, неуклюжий, грузный человек в дурно сидящей на нем одежде.

Медленно и широко шагая, Вольгаст твердил себе: «Я же просто хочу, чтобы все оставалось так, как есть. Что это, так уж много? Я имею право». Он был в смятении.

Сворачивая на Крессент-стрит, он вспомнил детство и белую лошадь, которую он так любил, когда был мальчиком. Он начал было подниматься по лестнице, ведущей к парадному входу, но тут же вспомнил: Джексон предупреждал, что войти нужно в нижнюю дверь. Вольгаст прошел через прихожую и постучал в комнату Пегги.

Дверь открыл Макэлпин. Сидя за бюро, он делал записи в своем широком и топком блокноте и пошел на стук, как был, без пиджака.

— О! — сказал он, пораженный появлением кабатчика.

— Мистер Макэлпин!

— Рад вас видеть, Вольгаст.

— Что вы здесь делаете?

— Тот же вопрос я только что хотел задать вам.

— Мне нужно было видеть эту Пегги. Я не знал, что вы…

— Я тоже ее жду, — краснея, пояснил Макэлпин. — Впрочем, я вообще-то уже собирался уходить, — быстро добавил он. — Мне кажется, она придет не скоро.

— О, очень даже скоро, — отозвался Вольгаст, лукаво усмехаясь про себя. Он смотрел, как Макэлпин засовывает в портфель книги, и прикидывал в уме, как далеко зашли их отношения с Пегги. — Я и не знал, что вы с ней в дружбе. Что ж, это неплохо, это очень и очень неплохо. — Он повеселел. — Нам случайно не по дороге, мистер Макэлпин? — смиренно спросил он.

— Ну конечно. Пойдемте. Стойте-ка, я выключу свет.

Вольгаст снова чуть заметно улыбнулся и в этом жесте узнал человека, чувствующего себя здесь как дома. Хотя Макэлпину хотелось выяснить, зачем Вольгаст ищет Пегги, а Вольгаст, в свою очередь, как раз о ней и собирался с ним поговорить, разговор не клеился: выйдя на улицу, оба вдруг поняли, что совершенно друг друга не знают. До этих пор они встречались только в баре и чувствовали себя сейчас, как два незнакомца, которым для чего-то нужно поддерживать между собой сердечные, приятельские отношения.