Дэвид Лодж - Райские новости

— Боже мой, — произнес Бернард.

— Единственный способ положить этому конец, помимо законодательного, — продемонстрировать людям, что, отправляясь на отдых, они на самом деле не удовольствие получают, а оказываются вовлеченными в ритуал суеверия. И не случайно туризм набрал силу, когда в упадок пришла религия. Это новый опиум для народа, и он должен быть разоблачен как таковой.

— А вы не останетесь без работы, если преуспеете? — спросил Бернард.

— Не думаю, что сильно рискую, — ответил Шелдрейк, обозревая переполненный зал.

В этот момент среди ожидавших возникло какое-то движение, и волна пассажиров устремилась к выходу на посадку, увидев представителя наземного персонала авиалинии, который взял микрофон.

— Дамы и господа, начинаем посадку, ряды с тридцать седьмого по сорок шестой, — объявил он.

— Это нам, — сказал Бернард. — Пойду подниму отца.

— У меня двадцать первый ряд, — сообщил Шелдрейк, посмотрев в посадочный талон. — И похоже, самолет будет битком набит. Жаль, мне бы хотелось пообщаться с вами. Может, мы встретимся в Гонолулу? Вы где остановитесь?

— Еще не знаю, — ответил Бернард.

— Я — в «Уайетт Империал». Лучший отель в проспекте «Тревелуайз». Доплата тридцать фунтов в день, вернее, было бы столько, если бы я платил сам. Заходите как-нибудь выпить.

— Это очень любезно с вашей стороны, — сказал Бернард. — Я посмотрю. Не знаю, насколько буду свободен. Понимаете, я тоже не в отпуске.

— Да, я догадался, — заметил Шелдрейк, глянув на мистера Уолша.

Весь этот день они гнались за солнцем, но, пока ждали в Лос-Анджелесе пересадки, оно ушло далеко вперед, и во время перелета до Гавайев самолет настигла тьма. Бернард сидел у иллюминатора, но видел только черную бездну. В бесплатном журнале, предложенном авиакомпанией, он нашел карту с маршрутом следования: на всем пути от западного побережья Америки до Гавайских островов — а это расстояние в две с половиной тысячи миль — не было ни клочка суши. Что, если вдруг обнаружатся какие-то неполадки? Или внезапно откажут двигатели? Но подобная мысль, как видно, никого больше в самолете не волновала. Стюардессы, с цветами в волосах и в ярких разноцветных саронгах [17] Саронг — мужская и женская одежда народов Юго-Восточной Азии; полоса ткани, обертываемая вокруг бедер или груди и доходящая до щиколоток. , щедро угощали бесплатными напитками до, во время и после ужина, и в салоне царила атмосфера праздника. Рослые американцы с пластмассовыми стаканчиками в руках прогуливались взад-вперед по проходам, словно в пабе или в клубе: наваливаясь на спинки сидений, они останавливались поболтать, хлопали друг друга по плечу и от души гоготали над шутками собеседников. Бернард завидовал их уверенному поведению. Сам он чуть ли не руку поднимал, чтобы попросить у экипажа разрешения покинуть свое место. Увидев Роджера Шелдрейка, идущего по другому проходу, Бернард спрятался за журналом. В данный момент он не чувствовал в себе готовности к еще одному семинару по туризму и не хотел беспокоить отца, который, к счастью, уснул. Бернард наложил запрет на аперитив, но позволил мистеру Уолшу сопроводить курицу в соусе терияки [18] Соус терияки — японский кисло-сладкий соус. маленькой бутылочкой калифорнийского бургундского, и этого оказалось достаточно, чтобы он отключился.

Свет в салоне приглушили, и начался еще один фильм. Бернард мог с уверенностью сказать, что за этот день он посмотрел фильмов больше, чем за последние три года. Герои — на сей раз романтической комедии, — богатые и красивые, были просто обречены полюбить друг друга, но им удалось, с помощью серии неправдоподобных недоразумений, отложить эту неизбежную развязку на час сорок минут. Сюжет был таким старым, что даже Бернард узнал его. Новой же деталью, причем слегка шокирующей, явилось для него то, что по ходу действия и герой, и героиня отправлялись в постель с другими любовниками: такого в фильмах, которые шли в кинотеатрике в Брикли, не показывали. Бернард посмотрел фильм с любопытством и вдвойне довольный, что отец спит.

По окончании фильма он тоже немного вздремнул и пробудился оттого, что в гудении двигателей появилась новая нотка, и от ощущения, что самолет падает. Они начали снижаться. За бортом по-прежнему царила полная тьма; однако через некоторое время, когда самолет повернул и лег на крыло, Бернард увидел в иллюминатор появившиеся как по волшебству огоньки нескольких нитей ожерелья, брошенного на черный бархат океана. Он потряс отца за плечо: