Дэвид Лодж - Райские новости

— Ну ты что, мне бы надавали подзатыльников, если бы я такое сказала. В том, что касалось тебя, мама и папа были очень строги со мной и с Димпной. Нам приходилось вести себя очень скромно, из страха отвлечь тебя от твоего призвания.

— Правда?

— Конечно. «Лифчик» и «штанишки» считались неприличными словами. Если мы стирали или гладили свое белье и та заходил на кухню, все быстро прятали, чтобы ненароком тебя не воспламенить. А что касается гигиенических прокладок… ты ведь, наверное, даже не знаешь, когда у нас начались месячные, верно?

— Нет, — сказал Бернард. — До сего момента я никогда об этом не задумывался.

— Тебе с раннего возраста было предначертано стать священником, Бернард. Я прямо-таки видела нимб, нараставший вокруг твоей головы, как кольца Сатурна. У тебя дома была очень привилегированная жизнь.

— Неужели?

— Хочешь сказать, что не помнишь? Ты никогда не мыл посуду, потому что считалось, что тебе больше задают на дом, чем всем остальным, или твои задания важнее. По воскресеньям тебе всегда давали лучший кусок жаркого.

— Это просто смешно.

— Это правда. И если тебе требовалась новая одежда или обувь, она тут же появлялась, тебе не нужно было даже просить. Тогда как мы… Посмотри на этот палец. — Она подняла ногу и указала на огромный, деформированный сустав большого пальца. — Это из-за того, что я слишком долго носила туфли, из которых выросла.

— Но это же ужасно! Я чувствую себя мерзавцем.

— Виноват не ты, а мама и папа. Они отгораживали тебя от реального мира.

— «Они тебя надули, папа с мамой, / Всучив тебе свой залежалый опыт». [95] Стихотворение английского поэта Филипа Ларкина (1922–1985) в переводе Якова Фельдмана.

— Прошу прощения! — Тесса села, вытаращив на него глаза.

— Это стихотворение Филипа Ларкина.

— Ничего себе язык для стихов.

— «И специальных глупостей добавив, / Но зла тебе, конечно, не желая».

Тесса подавила смешок и вздохнула:

— Бедная мама. Бедный папа.

— Бедная Урсула, — сказал Бернард. — Бедный Шон.

— Бедный Шон?

— Да. Мы не должны лишать Шона нашей жалости. Кто знает, что заставило его сделать то, что он сделал? Кто знает, какие муки совести он потом испытывал?

Когда они вернулись на квартиру, чтобы принять душ и переодеться, Бернард предложил пойти куда-нибудь поесть, но Тесса, на которой внезапно сказалась разница во времени, воспротивилась. Она нашла в холодильнике яйца и сыр, купленные Бернардом в магазине «Эй-би-си» на углу квартала, и закончилось тем, что в конце концов она встала к плите и приготовила для них омлет с сыром, подав к нему овощной салат, пару дней назад принесенный Софи Кнопфльмахер.

Пока они ели, позвонил из Англии Фрэнк. Бернард хотел было выйти из комнаты, но Тесса знаком велела ему остаться. Она кратко и без всякого выражения отвечала на вопросы Фрэнка. Да, она добралась благополучно. Да, она видела папу, он быстро поправляется. Да, она видела Урсулу, которая чувствует себя совсем неважно. Погода жаркая и солнечная. Она уже два раза плавала — один раз в бассейне, другой — в океане. Нет, она не знает, когда вернется. Пусть он передаст детям, что она их любит. До свидания, Фрэнк.

— Как он справляется? — спросил Бернард, когда она положила трубку.

— Он кажется… — Тесса поискала слово, — отрезвевшим. Ни единого слова о Брайони.

Вскоре после ужина Тесса отправилась спать. Бернард позвонил Иоланде и попросил ее встретиться с ним в «Вайкики серфрайдере». Она сказала, что должна быть дома, чтобы убедиться, что Рокси вернется к половине одиннадцатого, как обещала. Бернард посмотрел на часы. Было двадцать минут девятого.

— Всего на часок, — взмолился он.

— Всего на часок! Я тебе что — девушка по вызову?

— Не для этого, — сказал он. — Я хочу поговорить.

Но так уж вышло, что и для «этого» тоже.

— Так о чем же ты хочешь поговорить, Бернард? — спросила она потом.

— Что ты все время называешь меня «Бернард»?

— А как ты хочешь, чтобы я тебя называла? — удивилась она. — Берни?

Он хихикнул.

— Нет, ни в коем случае. Но любовники называют друг друга «дорогой», или «милая», или еще как-нибудь, разве нет? Есть еще одно американское слово…

— Сладкий?

— Да, точно. Называй меня «сладкий».

— Я Льюиса так называла — «сладкий». Мне будет казаться, что я твоя жена.

— Вот потому мне это и нравится. Я бы хотел жениться на тебе, Иоланда.

— Да? Как или лучше, где ты думаешь это сделать?

— Вот об этом я и хотел поговорить. Но как ты в принципе к этому относишься?