Дэвид Лодж - Райские новости

— Никто не хочет? — уточнил oн. — Что ж, буду надрываться в одиночку, отгоняя от всех вас мух.

После оживленного обсуждения поездки Урсулы в санитарной машине, мнения мистера Уолша насчет больницы Св. Иосифа, вида, открывающегося с террасы, и подобных ничего не значащих вещей наступила тишина.

— Ну разве не глупо, — вздохнула Урсула. — Так много нужно всего сказать, что не знаешь, с чего начать.

— Мы ненадолго оставим вас вдвоем, — сказал Бернард.

— Не нужно, — воспротивился отец. — Вы с Тессой не мешаете… а, Урсула?

Та пробормотала что-то неразборчивое. Однако Тесса поддержала Бернарда, и они удалились, оставив стариков сидящими друг против друга в инвалидных креслах. Мистер Уолш посмотрел им вслед с таким видом, словно его загнали в угол.

Бернард и Тесса ушли в другой конец террасы и, облокотившись на балюстраду, стали смотреть на крыши домов в пригороде, блестевшие на солнце, на автостраду, где интенсивность движения все нарастала, и — в отдалении — на затянутый маревом ровный индустриальный пейзаж вокруг порта Гонолулу. Аэробус, маленький, как игрушка, медленно набирал высоту и, прежде чем направиться на восток, сделал круг над океаном.

— Ну что ж, — проговорил Бернард. — Мы это сделали. Наконец свели их вместе.

— Как мило с твоей стороны сказать «мы», Бернард, — заметила Тесса. — Это случилось только благодаря тебе.

— Но мне все равно приятно, что ты здесь.

— Ты помнишь мою первую реакцию — я посчитала безумием везти папу в такую даль, чтобы повидать Урсулу, а когда услышала, что его сбила машина, подумала, что это наказание за мою непоследовательность, — сказала Тесса с видом человека, у которого на душе груз и который решил этот груз сбросить. — Но теперь, когда я здесь и знаю то, что знаю об их отношениях в прошлом, я считаю, что ты был прав. Ужасно, если бы Урсула умерла одна, не помирившись с ним, за тысячи миль от дома.

Бернард кивнул.

— Думаю, папу стали бы терзать угрызения совести, позже, в старости. Когда он сам оказался бы на пороге смерти.

— Не надо, — попросила Тесса, сцепив руки и ссутулившись. — Не хочу думать о том, что папа умрет.

— Говорят, — сказал Бернард, — что, когда умирает второй из твоих родителей, ты наконец осознаешь собственную смертность. Интересно, правда ли это? Принять смерть, быть готовым к смерти, когда бы она ни пришла, и в то же время не дать этому ожиданию испортить тебе жажду жизни — это кажется мне самой трудной задачкой из всех.

Они немного помолчали. Потом Тесса сказала:

— Когда мама умерла, я наговорила тебе непростительных вещей на похоронах, Бернард.

— Ты прощена.

— Я обвинила тебя в маминой смерти. Я не должна была. Я совершила очень дурной поступок.

— Ничего, все хорошо, — сказал Бернард. — Ты была расстроена. Мы все были расстроены. Нам надо было поговорить. Нам вообще нужно было больше говорить, во многих случаях.

Тесса повернулась и быстро поцеловала его в щеку.

— Что ж, им, похоже, наконец есть о чем поговорить, — кивнула она через плечо в сторону Джека и Урсулы, которые и в самом деле были глубоко погружены в беседу.

Брат с сестрой предприняли довольно бесцельную прогулку по территории больницы, в основном по автостоянке, а потом разыскали отца Макфи. Он показал им часовню — прохладное, приятное помещение с белыми стенами и полированной мебелью из дерева твердых пород, и все раскрашеное разноцветными бликами света, проходящего через современные витражные окна.

— Я подумал, раз ваша тетя в инвалидном кресле, мы совершим причастие здесь, — сказал он. — Разумеется, обычно мы делаем это с лежачими больными, но в данном случае… После помазания вы все примете причастие с миссис Ридделл?

— Да, — ответила Тесса.

— Нет, — возразил Бернард.

— Я могу благословить вас, если хотите, — предложил священник. — Я всегда даю возможность тем пришедшим к мессе, кто по каким-то причинам отказывается принять причастие, разведенным например, подойти к алтарю для благословения.

Бернард колебался, потом неохотно согласился. Он начинал проникаться все большим расположением к отцу Макфи, который не жалея сил пытался быть полезным.

Когда они вернулись на террасу, мистер Уолш задумчиво курил, глядя поверх балюстрады на океан, а Урсула спала в своем кресле.

— Сколько она уже спит? — воскликнул Бернард, испугавшись, что они слишком долго отсутствовали.

— Минут пять, — ответил отец. — Она вдруг уснула, когда я что-то ей говорил.