Патрик Несс - Больше, чем это

Дубинка выстреливает в нее. Реджина испускает нечеловеческий крик, корчась от страшной боли. Рука, грудь и голова опутаны сетью искр и всполохов.

И тут крик обрывается, но эта внезапная оглушительная тишина в сто раз страшнее. Реджина валится на бетон — всем телом, не пытаясь как-то сгруппироваться.

И лежит.

Безжизненно.

Сет не думает. Не издает испуганных воплей, не кричит: «Реджина!» — вообще не испускает ни звука.

Просто действует.

Водитель нависает над Реджиной, дубинка в его руке по-прежнему плюется искрами и мигает сполохами, но Сету все равно. Он проскакивает мимо Томаша, который в отчаянии зовет Реджину, и кидается на Водителя, всем весом наваливаясь на безликую черную фигуру.

Тот замечает его в последний момент и пытается замахнуться дубинкой, но Сет таранит его со всего размаха, и оба падают на землю, дубинка у Водителя вылетает и катится по дороге.

С громким «бум!» они обрушиваются на бетон. Сет приземляется на Водителя сверху, от удара у него перехватывает дыхание. Словно на стальную колонну плашмя рухнул. Боль пронзает ребра, но Сет, превозмогая ее, пытается придавить Водителя к земле.

Что делать дальше, он не знает…

Ярость, какой он не испытывал никогда в жизни, бушует внутри, словно лесной пожар.

Замахнувшись кулаком, он бьет Водителя в горло — в открытое место под шлемом. Как будто по бетону засадил. Сет вскрикивает от боли, Водитель, выгнувшись, легко сбрасывает его с себя и поднимается на ноги.

Сет снизу ясно видит его грудную клетку, в которую Томаш стрелял из дробовика. Там как-то залатано, однако дыра зияет по-прежнему, немыслимо глубокая.

«С такой дырой не живут».

Томаш в нескольких шагах от него обнимает неподвижную Реджину, рыдая ей в ухо: «Вставай, проснись, проснись!» На лицо его, перекошенное от ужаса и неверия в происходящее, страшно смотреть.

Водитель бежит к откатившейся дубинке. Сет вскакивает и снова кидается на него, понимая, что бесполезно, но ведь нужно же попытаться, нужно же хотя бы что-то…

Однако в этот раз Водитель уже наготове. Развернувшись, он встречает оторвавшегося от земли Сета ударом кулака в висок.

Перед глазами рассыпается фейерверк. Лбу холодно от твердого бетона, а остальное тело, перекрученное винтом, словно не свое.

Шевельнуться — никак: руки и ноги не слушаются, — но Сет все же умудряется повернуть голову. Он видит, как Водитель нереально плавными шагами спешит к валяющейся в стороне дубинке.

Видит, как Томаш с визгом бросается на Водителя.

Видит, как Водитель отмахивается от Томаша, словно от надоедливой осы, сметая его на землю одним небрежным движением.

Видит, как Водитель поднимает дубинку и поворачивается к нему.

«Вот, — мелькает мысль. — Вот она, моя смерть».

Водитель стремительно приближается.

«Прости», — думает Сет, не зная толком, у кого и за что просит прощения.

Однако Водитель останавливается рядом с Реджиной. Делает замысловатый финт рукой, и дубинка скрывается в невидимом рукаве. Сет силится приподняться, но боль ударяет в голову, грозя в любую секунду вырубить его окончательно. Он оседает на землю.

Остается только смотреть, как Водитель, опустившись на колени, подхватывает Реджину на руки. Потом встает, поднимая ее крупное, тяжелое тело с легкостью, которая могла бы вызвать улыбку, но вызывает лишь ужас.

Держа Реджину на руках, Водитель оборачивается к Сету с непроницаемым, как обычно, лицом, и последнее, что он видит, прежде чем провалиться в темноту, — это уносящая Реджину черная фигура.

— Проснись! — доносится издалека, словно с соседней улицы. — Пожалуйста, пожалуйста, мистер Сет, очнись!

Его шлепают по щекам забинтованными руками (как эти бинты у Томаша еще не размотались?), не больно, однако ощутимо.

— Томаш? — Рот и горло словно вымазаны липкой карамелью с перьями.

— Он ее забрал, мистер Сет! — в истерике кричит Томаш. — Ее нет! Нужно ее найти! Нужно…

— Она… — Чугунная голова Сета не хочет отрываться от земли.

— Пожалуйста! — Томаш тянет его за локоть. — Я знаю, тебе плохо, но нужно его остановить! Он ее убьет!

Сет смотрит на Томаша, жмурясь от боли в черепе:

— Убьет? А он разве уже?.. Она уже разве?..

— Она выключилась, но дышала. Клянусь, что дышала.

— Клянешься? Томаш, ты не путаешь?..

— И огонек у нее мигал. — Томаш изображает пальцами. — Морг-морг-морг-морг-морг. А до этого ни разу, мистер Сет. Вообще не загорался. И он был красный. Не как наши.