Георгий Эсаул - Алиса Длинные Ноги

- Обман! Сам себя обманул! Меня чести душевной на время лишил, обольститель, лукавый под шубкой целомудренного зверька! - графиня Алиса Антоновна закусила губку, зарыдала бы, пересилила слёзы, убеждала себя, три раза вздохнула, возвратила душевное равновесие - так белки на качелях находят точку движения; захохотала - сначала натужно, искусственно, затем - с полнотой девичьих чувств, не усиливала звук хохота - потому что неприлично, когда девушка хохочет водопадом. - Потешно! Любознательно!

Оставил меня без наносной одежды - пришло платье и ушло без мучений, без слёз и узников совести!

Никто не назовёт меня обнаженной, потому что я облачена в пышные юбки целомудрия, благочестия и скромности - весталки Древнего Рима не поднимались до высот моих!

Но почему, под платьем нет кружевных трусиков беленьких, обязательных; девушка без трусиков уподобляется грубой белошвейке с очами-воротами!

Где изящные панталончики с рюшечками и ленточками - ласковые взгляды останавливаются на панталончиках!

Где корсет из китового уса и лиф, набитый пухом гагары - без корсета и без лифа я чувствую себя поэтессой на вечеринке ветеринаров!

АХ! Я запамятовала, что одежда моя - мои мысли, моя убежденность в силе нравственности, в Победе Добра над хамлом вонючим, ненавистным; зависимость от одежды!

Пошлые слова, гнусные, маковые зёрна между зубов мышки!

Итак, я облачаюсь в морально устойчивые одежды: трусики - ФУЙ! нельзя произносить интимное вслух, рыдания вызывают слова, румянец деревенский... трусики с рюшечками, с висюльками, с меховым потешным хвостиком, будто я - зайка! - графиня Алиса Антоновна провела руками по бедрам, словно трусики натягивала, даже на миг ощутила под пальчиками нежность атласа - так голодающий матрос Пармы почувствовал во рту вкус жареной свинины. - Панталончики - скромненькие, беленькие, с розовыми ленточками, с крючочками для колокольчиков, с подвязочками белыми, на иудейские веревочки похожи, но не веревочки, а ленточки деспотичные, гордые, как и я.

Корсет - очень дорогой, на выдумку денег не жалко, придумаю самый шикарный, у матушки Царицы подобного нет, с золотыми нитями, бриллиантовой каймой, серебряными застёжками, выкованными в мастерских слепых гномов.

Лиф - ОЙ! ротик, прости меня за ласковое слово, соболезнование тебе, ротик, приличная девушка не говорит о нижнем белье, только - думает, и в думах, обязательно проскакивают строки из назидательного чтения - так лисичка проскакивает между ног кобылы охотника. - Лиф набит пухом гориллы - модно, в ногу со временем, французские балерины и княгини мне в ножки упадут спелыми манго!

Не возгордилась ли я, не возношусь ли над людьми - плохо, неприлично, когда нескромность побеждает в драке скромность, душевные чувства - не танцовщицы на арене цирка в грязи!

Оделась, и не стыдно мне, в платье в горошек с белым воротничком - удивительная одежда институток, на князей действует сильнее перебродившего кваса.

Графиня Алисия прикрыла глаза, подняла руки-веерА (чтобы пальчики не коснулись голой кожи, тогда спадёт туман очарования, самообман огорчит едким перцем)!

- Голая под деревом на съедение дракона тебя оставили, девица?

В наше время красавиц жалели, а драконам и другим чудищам приносили в жертву простушек, побитых оспой и ревнивыми мужьями носорогами!

Личико замазывали заморской глиной белой - блудницы за морем лица белят, не узнаешь - больная ли кожа под слоем извести, старая ли дама - всё одно для ценителей с превосходными харизмами золотодобытчиков!

Девственность жертве восстанавливали - арбузную корку между ног пришивали - дракон в своём невежестве вековом не поймёт - где корка арбуза, а где девичья честь.

Вы же, девушка, длинноногая красавица, благородная - не из нашего Мира, напрасно, бочку смолы им на голову за растрату красоты - для дракона слишком жирно, обойдется, пусть в репу превратится, а мой ум помешается, если я позволю вас принести в жертву, как резиновую блудницу! - голос - назидательный, строгий, но без ноток укоризны - успокаивал графиню Алису Антоновну, доносился, словно из классной комнаты в Институте Благородных Девиц.

- Дуэнья? Классная дама? - графиня Алиса Антоновна открыла глаза, с восторженным удивлением двухмесячного щенка рассматривала женщину. - Умно говорите, а я уже в отчаянии дыхание сбила, не верила, что в этом Мире повстречаю классную даму - наставницу, остров среди моря лжи, порока, безнравственности!