Максим Матковский - Попугай в медвежьей берлоге

По атмосфере месяц Рамадан напоминает рождественские и новогодние праздники в Украине, только без снега, елок и Дедов Морозов. Родственники собираются в одном доме, друзья навещают друг друга, соседи здороваются особо любезно, прохожие подают щедрую милостыню попрошайкам и относят пожертвования в мечети. Если вы, например, с рассвета ревностно соблюдали саум [35], очень проголодались и устали, а после вечернего азана застряли в пробке без еды и питья, то не беда – по дорогам ходят люди, предлагающие всем совершенно безвозмездно финики и воду. Европеец вроде меня примет этих людей за назойливых разносчиков вирусной рекламы, но потом устыдится мыслей своих, улыбнется и скажет спасибо.

Финики и вода – вот все что нужно человеку на самом-то деле.

Но как только муаззин оповещает о наступлении вечернего азана, как только приходит ночь! Курильщики лихорадочно хватаются за сигареты, обжоры набивают рты арабскими сладостями, обильно усыпанными орехами, а развратники и рукоблуды возвращаются к своим интимным делам! Ночью никто не спит. До самого рассвета работают рестораны и бистро, торговцы выкатывают тележки с фасолью, кукурузой и бараниной, закоулки и бульвары наводняют дети, для них устраивают цирковые представления и устанавливают аттракционы, от паровозиков до чертовых колес.

Под крылом теплой ночи праведные мусульмане набивают животы, накуриваются до тошноты и веселятся на полную катушку. Что примечательно, сирийцы и сами подшучивают над собой по этому поводу: по центральному сирийскому каналу я видел выпуск комедийной передачи, посвященный Рамадану. В серии шла речь о двух толстяках чревоугодниках, целый день они маковой росинки во рту не держали, подбадривали друг друга, восхищались силой воли и терпением, а сами ходили по базарам и скупали еду, потом пришли домой и начали готовить, готовили они до вечера целую гору еды, еда у них еле в комнате умещалась, из окон вываливалась, и как только пропел муаззин – они начали жадно жрать, буквально глотать, не прожевывая. И вот они все съели и сидят с набитыми животами, икают, отрыгивают, ковыряются в зубах. Один другому говорит:

– Я горжусь тобой, брат, ты соблюдаешь саум , как истинный мусульманин.

– И я тобой горжусь, дай Аллах тебе крепкого здоровья, видишь, какая у нас сила воли!

Вот только пьяницы не пьют по ночам, и купить алкоголь в священный месяц Рамадан – большая проблема.

Встретил я на старом рынке Халида: побритый, постриженный, костюмчик выглажен, приосанился, нос кверху задрал, блестит, как новая копейка.

– Халид, – говорю. – Что же нам теперь делать?

– В смысле? – спрашивает.

Я смотрю на его лицо и не могу понять, в чем дело! Красномордый лик его теперь уже никакой не красномордый, и спиртным от него не разит.

– Где достать алкоголь? – спрашиваю (я бы мог купить спиртное в дьюти-фри Дамаска, но как назло меня упорно отказывались командировать).

– Алкоголь? – удивленно вопрошает Халид и сводит брови. – Разве ты не знаешь, брат, что алкоголь вредит твоему здоровью и семени, если ты о себе не думаешь, то подумай, хотя бы о своих будущих детях! Позор! Ты – пьяница, лечись!

Он разворачивается и уходит в сторону мечети. Того ли я Халида встретил на рынке? Раньше он шутливо отзывался о мечетях и правоверных, он утверждал, что Коран запрещает пить только вино, а пиво и арак – дозволено. А вдруг это был его двойник?

Нет, во время Рамадана пьяницы становятся правоверными и упрекают людей в греховном образе жизни. Как говаривал мой дед, нет хуже человека, чем запойный пьяница в завязке.

На этом празднике жизни я чувствовал себя чужим. Глядя на счастливые семьи, что собираются по ночам, я завидовал и злился, злился и завидовал. Мне хотелось хоть чем-то взбодрить бренное тело и выхолощенный работой разум. С этим деликатным вопросом я обратился к водителю Мусе – уж он-то должен мне помочь, уж он-то не ханжа и лицемер, как Халид. Муса приехал ко мне на минивэне ровно в полночь. Я спустился и сел к нему в машину. Он сказал:

– Выпивку сейчас вообще нигде нельзя достать, если бы мы были в Дамаске, то запросто. А здесь даже и не знаю…

Он принялся обзванивать своих знакомых пьяниц. Знакомые пьяницы в один голос отчитывали его, пытались наставить на путь истинный, они упрекали его в богохульстве и советовали взглянуть на календарь. Эти новоиспеченные красноносые праведники надеялись получить уютное местечко в раю, они мечтали о прохладных реках и девственных гуриях, они мечтали провести загробную жизнь без забот в тени эвкалиптов.