Олжас Жанайдаров - В середине дождя

Мы остановились у моста. Дождавшись, пока светофор покажет зеленый, перешли проезжую часть. Канал тянулся дальше и поворачивал вправо. Но поворот был еще очень далеко.

— Вода и город. Иногда мне хочется побывать в Венеции, — сказала Аня. — В этом сочетании есть что-то божественное.

— А ты веришь в Бога? — спросил я.

— Да.

— Несмотря на все?..

— Да.

— Почему?

Но тут же понял, что задал глупый вопрос. Аня сказала:

— Не могу объяснить. Это сложно объяснить.

Она поправила прядь волос и спросила:

— А ты веришь?

— Честно? Не знаю. Еще не решил.

Небо опять затянулось тучами и теперь имело слегка свинцовый оттенок. В такую погоду невозможно было определить, сколько сейчас времени. Это могло быть и раннее утро, и послеполуденный час, и предвечерняя пора. Я посмотрел на часы. Первый час.

— Недавно посмотрела фильм "Пепел и алмаз", — сказала Аня. — Фильм польский, старый. И там мне понравилось одно стихотворение, которое цитирует герой.

— Какое?

— "Когда сгоришь, что станется с тобою: Уйдешь ли дымом в небо голубое, Золой ли станешь мертвой на ветру? Что своего оставишь ты в миру?"

Она замолчала. Я спросил:

— А дальше?

— "Чем вспомнить нам тебя в юдоли ранней, Зачем ты в мир пришел? Что пепел скрыл от нас? А вдруг из пепла нам блеснет алмаз, Блеснет со дна своею чистой гранью"…

— Красиво, очень.

— В жизни много пепла. Но иногда, в какие-то мгновенья жизнь может блеснуть, и ты сам можешь блеснуть светом алмаза. Вот ради этого стоит жить. Я поняла это совсем недавно. Может, это что-то объяснит…

Мы отошли от канала и свернули на аллею. Здесь тоже было тихо и тоже было красиво.

— А моя бывшая девушка верила в Бога, так как ей от этого было спокойней, — сказал я. — А еще она увлекалась хиромантией.

— Я помню, ты говорил. Она любила гадать?

— Предсказывать будущее. Она нагадала мне, что я разбогатею в сорок лет, нарожаю трех детей и умру от воспаления легких.

— Ну, все не так уж плохо. Хотя…

Аня остановилась и повернулась лицом ко мне. Взяла за руки, повернула ладонями вверх. Затем взъерошила мои волосы и выдернула один волосок. Я не понимал, шутит она или проделывает все всерьез.

Закончив, она взяла меня за руку, и мы пошли по аллее, как ни в чем не бывало.

— Что это было? — спросил я.

— Значит, так. Ты действительно разбогатеешь. И даже прославишься. У тебя будет собственный загородный дом и даже своя собака. Пекинес. Ты будешь счастливо женат, у тебя будут дети. И доживешь ты до 92 лет. Но умрешь тихо, во сне.

— Как-то все слишком хорошо. И как ты это узнала?

— Так все и будет. Просто верь мне.

— А про себя?

— Про себя не могу. Нельзя гадать про себя.

Теперь остановился я. Повел Аню в тень дерева. Там обнял и поцеловал долгим поцелуем.

Откуда-то из переулка вылез котенок. Маленький — размером с два кулака. Он, мягко и робко перебирая лапами, направился по краю улицы. Шел торопливо, неловко пригибаясь к земле.

— Смотри, — прошептала Аня. — Совсем малыш.

Неподалеку от нас котенок остановился и присел. Некоторое время он, ничего не понимая, оглядывал нас. Никого здесь больше не было. Замерев, он не знал, что делать дальше. Котенок был сер, с большим белым пятном вокруг правого глаза.

Аня опустилась на корточки и поманила его к себе. Котенок сделал два шага и остановился. Уши встали торчком. Поразмыслив, он сделал еще несколько шагов. Движения были опасливы. В какой-то момент лапы котенка спутались, и он чуть не упал.

Вскоре Анина ладонь тронула его шерстку. Котенок сначала съежился, но потом расслабился. Аня почесала у него за ухом. Котенок подставил всю спину.

— Смотри, какой хороший… Белоглазик… — Аня счастливыми глазами посмотрела на меня.

На асфальте возникли темные крапинки. Сначала немного, потом все больше и больше. Дождь. Закапал дождь. Капли начали падать на руки, щеки, губы. Надо было идти.

Аня уже держала котенка на руках. Повернулась ко мне и сказала:

— Мы не можем его здесь оставить.

— Возьмем его с собой.

Мы быстро пошли по улице. Я взглянул на Аню. И запомнил эту картину навсегда: Аня, прижавшийся к ней котенок, шелестящий в воздухе дождь.

Мы успели забежать домой до того, как морось превратилась в настоящий ливень. Зайдя, Аня посадила котенка на пол и скинула курточку. Сказала мне:

— Он, наверное, голодный. У тебя осталось молоко?

Я кивнул и, раздевшись, прошел на кухню. Достал небольшую миску и налил туда молока. Зашел в гостиную, положил миску на пол. Вскоре туда пришла Аня. Котенок, пугливо озираясь, сидел у нее на руках.