Гюнтер Грасс - Собачьи годы

Но Брауксель, которому все здешние вырубные камеры, штреки, камерные горловины, тупиковые выработки знакомы примерно так же хорошо, как закоулки старого города, где он в школе учился, предупреждает штейгера участка:

— Только не увлекайтесь особенно, Вернике! Начните с сорок пятого, обрисуйте тогдашнюю ситуацию и сразу переходите к главному, а именно, к остановке калийных разработок и к началу выдачи на гора готового продукта с товарным знаком фирмы «Брауксель и К°».

Вдохновленный таким напутствием, равно как и шумной откаткой на всех трех колеях рудничного двора, штейгер участка начинает излагать историю месторождения и характеристику его благонадежности:

— После сорок пятого, значит, как уже господин директор сказал, мы тут оказались всего с тридцатью девятью процентами довоенных мощностей выработки калия. Остальное, — а это, прямо скажем, были самые мощные и для своего времени отлично оборудованные калийные рудники, — осталось на территориях советской оккупационной зоны. Но хотя предпосылки у нас поначалу были неблагоприятные, мы уже в пятьдесят третьем всю продукцию восточной зоны обошли, хотя наше предприятие к тому времени вообще-то разработки калия остановило и уже перешло на выпуск готового продукта. Так вот, возвращаясь к калийным разработкам: мы тут работали на соляном месторождении, которое простирается от соляных копей Зальцдефурт, от восточных предгорий Хильдесхаймского Леса, через Грос-Гисен, где мы как раз вырубали, и до самого Хазеде, Химмельстюра, Эммерке и Зарштедта. Соляные месторождения такой мощности обычно залегают на глубине от трех тысяч метров, но здесь они сжаты в седловины, покрытые лишь наслоениями пестрого песчаника. Мы тут имели горную свободу на разработку жилы, которая уходила вглубь по оси седловины этак километров на девятнадцать, из них примерно шесть и пять десятых километра — пока фирма «Брауксель и К°» не остановила добычу калия — были уже охвачены шахтами. Наш рудник располагает двумя шахтами, которые, на расстоянии трех километров друг от друга, уходят на глубину восемьсот пятьдесят метров к нашему главному ярусу. Оба шахтных ствола — один подъемно-спусковой и вентиляционный, другой только для рудничной вентиляции — по горизонтам связаны друг с другом четырьмя главными ярусами. От этих ярусов выведены штреки к вырубным камерам. Раньше основным нашим главным ярусом был тот, что на глубине семьсот тридцать четыре метра проходит, то бишь семьсот тридцать четвертый, по-нашему если. Там был хороший, знатный пласт сильвинита, в основном двадцатичетырехпроцентного, и почти четырнадцатипроцентный карналит, все это мощностью до двадцати метров. Но после того, как на резервном месторождении Штасфурт начались бурильные и взрывные работы, в феврале пятьдесят второго калийные разработки Брубах отошли к АО «Винтерсхалл», а наша шахта, поскольку месторождение Штасфурт поначалу считалось маломощным, была сперва сдана в аренду, а потом и переписана на фирму «Брауксель и К°». Но большая часть горняков осталась при шахте, поскольку, помимо аккордных и не облагаемых налогом шахтерских премиальных — две марки пятьдесят за смену — нам было еще обещано дополнительное вознаграждение за негорняцкий труд. Но только с июня пятьдесят третьего, когда шахта две недели пробастовала, эту премию стали фактически и исправно выплачивать. Стоит еще упомянуть, что имеющаяся при шахте теплоэлектростанция с паровыми турбинами и динамо-машиной обеспечивает нас теплом и энергией. Из шестидесяти восьми лишь частично выбранных в свое время вырубных камер тридцать шесть по соображениям безопасности пришлось засыпать пустой породой, зато оставшиеся тридцать две после тщательной, неделями длившейся проверки службами надзора горнорудного управления, были переданы фирме «Брауксель и К°» в эксплуатацию. И если поначалу нам, обученным горнякам, трудно было отказаться от привычных своих дел — вырубки камер, обслуживания скреперов и рештаков, мы потом мало-помалу к новым и, как нам тогда казалось, негорняцким работам приладились, тем паче что нас, благодаря твердой позиции господина Браукселя, отстоявшего наши интересы перед горнорудным управлением, и из горняцкого цеха не исключили.

В этом месте директор рудника Брауксель говорит:

— Ладно-ладно, Вернике… И горе тому, кто осмелится поставить калий, уголь или там руду выше нашей готовой продукции. То, что мы выдаем на гора, с любой стороны показать не зазорно.