На палубе нас встретил усилившийся ветер и качка - погода портилась, отсюда и снижение скорости. Билл Хойт ступал осторожно, он все-таки не до конца верил, что мы отпустим их просто так. Зато Рейхардт все так же радостно молчал и с широкой улыбкой смотрел на проглядывающее из-под быстрых белых облаков яркое солнце.
- Итак, - громко сказал я. Болтающая ногами на торпедном аппарате Алиска даже головы не повернула, зато из рубки вынырнула Мику, а на носу мелькнули белокурые косы Слави. - Граждане пираты, наемники, тунеядцы и хулиганы совершили проступок, и были задержаны. Но в ходе предварительного следствия осознали свою вину, раскаялись в содеянном и пошли на сотрудничество с органами дознания. В силу этого, им был вынесен максимально мягкий приговор - изгнание с прогрессивного парохода "Черная лагуна" за несоответствие высоким требованиям к моральному облику экипажа. Приговор вступает в действие немедленно.
Билл Хойт напрягся. Он явно решил, что изгнание будет истолковано буквально - за борт, головой вниз. Но мы, как уже было сказано, не душегубы. Поэтому я продолжил.
- По причине отсутствия личного транспорта, гражданам Хойту Бэ и Вольфу Рэ - китайцам, судя по именам - будет оказана единовременная помощь в виде телепортации, а также бесплатного дельного совета.
Я встал между ними, приобнял за плечи и шепнул Биллу Хойту на ухо то, что планировал. После чего исчез вместе с ними.
- Что ты им сказал? - поинтересовалась Славя через несколько секунд, когда я уже снова стоял на палубе, один-одинешенек.
- Так, выдал полезную рекомендацию насчет смены поля деятельности, - образно ответил я, неопределенно помахав в воздухе ладошками. - Сдается мне, они прислушаются.
***
- Женщина, связанная с ЦРУ и Церковью Насилия? - без особого удивления переспросил Датч. - Это Эда, ее все знают, обаятельная такая девушка. Реви с ней частенько общалась в прошлом, да и на катере они, кажется, тоже вместе бывали - тогда, видимо, мы жучка и подхватили, Бенни его как раз нашел и уничтожил. Эда, значит... Бодро она нас обставила, выходит - я как-то не рассматривал ее как угрозу, и получается, зря. Ладно, с этим мы разберемся. Спасибо за информацию, кстати.
- А что, мы теперь из-за погоды до Роанапура когда доплывем? - поинтересовался я. - То есть, я хотел сказать "дойдем", конечно.
- Чуть припозднимся - отмахнулся Датч. - Будем там не в семь, а в восемь часов вечера, скажем. А насчет "дойдем" и "доплывем" - не заморачивайся. Ничто так не выдает сухопутную крысу или салагу, как стремление к дешевым "военно-морским" понтам. Если слышишь где-нибудь, что "говно плавает, а корабли - ходят", сразу шли его в мрачные темные глубины, нормальный человек на такое никогда не обращает внимания.
- Понял, дорогой товарищ, сэр капитан Датч, - отрапортовал я, потому что и вправду понял. - Разрешите идти?
- Иди... "товарищ" матрос.
Несмотря на ветер и шустрые облака в небе, солнце, уже немного свернувшее к горизонту, по-прежнему палило. Жаркий день был все-таки, жаркий. Если бы не прохлада от буянящего по соседству моря, могли бы по-настоящему сильно запариться.
Алиска все еще сидела на стальном торпедном бидоне и задумчиво смотрела вдаль, а вокруг не было никого. Я подошел, немного подумал, и без затей устроился рядом. Аппарат протестующе скрипнул креплениями, но выдержал.
А вам приходилось когда-нибудь начинать сложный разговор о случае, в котором вы были стопроцентно неправы? Довольно гадостное ощущение, скажу я вам. С другой стороны, как говорят рассудительные американцы, "начинай говорить, ситуация сама себя не разрешит", а каждая секунда молчания только поможет выстроить стену отчуждения. Поэтому я выдохнул - да и бросился на эту стену.
- Аля, я хотел тебе...
- Славя мне все рассказала, - уронила Алиса спокойно. Слова заготовленной неловкой речи застряли в горле.
- А? - умно среагировал я.
- Она. Рассказала. Мне. Про. Вас. - пояснила Алиса сквозь сжатые зубы, и я сообразил, что ее наносное спокойствие - это маска, а внутри, как внутри вулкана, зреет сносящий все на своем пути взрыв. И остановить или предотвратить его у меня нет никакой возможности.
- Послушай, это все равно ничего...
- Ничего? - она повернула ко мне лицо, в котором было солнце и лед, и черные грозовые тучи, все одновременно. - Ничего?! Ты - ты сделал это! Ты все-таки сделал это! Ты обещал! Ты обещал мне!
Слова хлынули из нее, перехлестывая через край, как перехлестывает вода в половодье через край плотины, и лавиной понеслись на меня.
Читать дальше