Павел Верещагин - Роман в формате хэппи-энд

— В самом деле. Спасибо… А знаете что, давайте–ка вместе… Давайте, давайте, что за церемонии.

Вот, казалось бы, что такого, самовар и блинчики. А как будто праздник. Его лицо рядом, улыбка… Только для нее. И сердце щемит от жалости: пуговица на его рубашке пришита нитками другого цвета — явно мужской рукой. И галстук…

Он перехватил ее взгляд. И нахмурился. А, помолчав, сказал:

— Аня, вам не обязательно сидеть со мной. Я справлюсь один. Мне конечно, приятно. Но вы… такая молодая. И интересная. Вас, наверное, ждут друзья. А мне, если честно, не хочется домой идти.

Аня вскинула на него глаза, как будто просила не продолжать. Как будто хотела сказать, что все давно видит, но верит, что у него все будет хорошо. Потому что у хороших людей все должно быть хорошо.

— А такие галстуки уже не носят, — вместо всего этого сказала она.

— В самом деле? Если честно, я в этом ничего не понимаю. А жена…

Он опустил голову. Потом вздохнул:

— Жена… Грустная история… Я кто? Средней руки предприниматель. Каких сейчас тысячи… Ну, сотни… А она… — он горько усмехнулся. — Тонкая женщина. Созданная для изящной жизни… Мы учились в одном классе. Потом она вышла замуж. И еще раз… И опять неудачно. А потом мы встретились на вечере выпускников… Когда я уже стал тем, кем стал, — он помолчал. Взглянул в глаза Ане и опять опустил голову. — Я надеялся, что она меня со временем полюбит…

— Собственно, зачем я все это вам рассказываю. Вы такая… светлая… солнечная. Вам, наверное, все это дико. Эх, был бы я помоложе, да свободен…

— Что бы тогда? — тихо спросила Аня.

— Я бы за вами приударил! — пошутил он. Но по глазам Аня видела, что в его шутке лишь малая доля шутки.

— Ну что, работаем дальше? — вздохнул он через некоторое время.

И опять: он в кабинете, она за стеной в приемной. Но теперь все как–то по–другому. Как будто их связывает невидимая ниточка…

А в девять зазвонил телефон.

— Здравствуйте, Валечка…

— Меня зовут Аня…

И почему у его жены такой противный голос?

— Ах, да, Анечка. Вечно путаю имена секретарш. Передайте Глеб Сергеичу, чтобы он по дороге домой купил вина… К нам зайдет один человек… Впрочем, вы его не знаете. А вы тем временем сбегайте, пожалуйста, за сыром… А то Глеб вечно покупает не то. Скажите ему, что я просила. Он вам доплатит за хлопоты.

Аня побледнела. Но сдержалась. Ради него. Только ради него.

— Хорошо. Я схожу. Но ваш муж сегодня придет поздно. Мы еще ждем итальянцев на переговоры.

На том конце провода возникла пауза.

— Итальянцев? — переспросила жена. — Вы в этом твердо уверены? Я могу на это рассчитывать?

«Ну и что, — подумала Аня. — А мне какое дело?»

Через полчаса Глеб Сергеич вышел из кабинета в плаще.

— Все, Анечка. Мы свободны. Переводчик сообщил, что итальянцы сегодня не приедут. У них из–за пробок на дорогах весь график встреч пошел коту под хвост. Попросили перенести на завтра. Так что мы свободны. И я иду мастерить полочку на балконе. Попробую быть примерным мужем. Может быть, все проблема в том, что я мало занимаюсь домом?

Аня замерла и почувствовала, что пол уходит у нее из–под ног. И поняла, что нужно срочно что–то придумать.

— Глеб Сергеич, а что это вы так спешите? — развязно начала она, выходя из–за стола. — А может, нам куда–нибудь сходить?

Глеб вытаращился на Аню так, будто увидел впервые.

— А что? В клуб. Или в кафе. Как сейчас принято?

Глеб нахмурился и некоторое время молчал, уставившись в пол. Потом сказал:

— Вам это не идет, Аня. Совсем не идет.

Она все же заступила ему дорогу.

— Не ходите, Глеб Сергеевич, — попросила она.

Он сердито на нее посмотрел и вышел не попрощавшись.

А утром она застала его бреющимся в кабинете механической бритвой. На кожаном диване лежал скомканный плед.

— Вот… Теперь я бездомный, — Глеб как–то виновато заглянул Ане в глаза. — Ну и пусть. Даже лучше. Как будто камень с души.

Аня опустила глаза.

— А вы знали? — спросил он. — Впрочем, это не важно. У вас никто не сдает квартиру? Хотя бы на первое время.

Аня заволновалась. Заволновалась в основном оттого, что поняла: она вчера не проявила должной настойчивости и выдумки, и именно поэтому у него теперь проблемы. Он бездомный и потерянный. И это очень нехорошо для него. Он так не умеет.

— Нет, квартиру никто не сдает. То есть да, сдает! То есть мне самой после бабушки осталась квартира. Правда, там в настоящее время я живу сама. Но это ничего не значит! Я уже давно хотела вернуться к маме, чтобы и ей было веселее и мне. — Аня вдруг спохватилась, что он может не так ее понять. — Но я не ради денег.