Владимир Гурвич - И корабль тонет…

— О чем? — мгновенно насторожился сценарист.

— О разном. К примеру, как тебе разбогатеть. Или ты уже забыл про наш уговор?

Ромов посмотрел на Аллу и вдруг потянулся за брюками. Она молча смотрела, как он облачался в мятые штаны.

— Какой уговор? — хмуро поинтересовался он, закончив одевание.

— Сделаешь, что хочу, получишь миллион долларов. Или тебе они уже не нужны?

Ромов молча смотрел куда-то мимо Аллы.

— Ты меня слышишь?! — крикнула она, разозленная его молчанием.

— Я не могу убить.

— А миллион долларов хочешь?

Миллион долларов Ромов хотел, что и показал кивком головы.

— А как-то иначе нельзя?

— Было бы можно, не предлагала.

— Я много думал об этом. У меня не получится. Я не представляю, как это надо делать.

— Ты же сценарист, придумай. Это станет твоим лучшим сценарием. И самым высоко оплачиваемым, — добавила Алла. — Только время совсем мало, нужно спешить. Все должно выглядеть как несчастный случай.

— Я понимаю.

— Значит, берешься? Ты уже один раз обещал, а она все живехенькая.

Ромов снова стал смотреть мимо нее. Наконец он пробормотал:

— Я никого не убивал.

— Ты и миллиона долларов не получал. Как сделаешь, сразу они твои. — Алла вдруг испугалась, что он попросит ее показать эти деньги. Но к Ромову такая мысль в голову не пришла. — Мы договорились?

Сценарист посмотрел на молодую женщину и неуверенно кивнул головой.

— Папа, мне нужно с тобой поговорить.

Шаповалов медленно, словно бы делая это с трудом, повернул голову к сыну. Он снова чувствовал себя неважно, сердце щемило, отдаваясь куда-то в лопатку. Как же быстро прогрессирует его болезнь. У него отец тоже умер от сердечного приступа всего за пару минут. И ему было ровно столько, сколько сейчас… Черт возьми, почему он раньше к нему не приходила эта совсем простая мысль.

— Папа, мне нужно с тобой поговорить.

— Прямо сейчас?

— Именно так.

— Что за спешность? Жениться что ли собрался? — Шаповалов произнес эти слова в шутку, сейчас он совсем об этом не думал, его беспокоили совсем другие вопросы.

— Об этом я и хочу поговорить.

Голос Филиппа звучал серьезно и сам он был очень серьезный. Кажется, это правда. Вот дурак!

— И на ком собираешься жениться?

— На Марине.

— Ну, конечно же, на ком еще. — Шаповалов почувствовал едва ли не ярость. Только этого ему сейчас не хватало.

— Ты в своем уме?

— А разве женятся только те, кто теряют рассудок.

— В данном случае это налицо.

Филипп слегка пожал плечами.

— Я, в общем, пришел, чтобы просто тебя проинформировать.

— А как я отношусь к такому браку, тебя не волнует?

— Волнует. Но любое твое отношение не может повлиять на мое решение.

Шаповалов подумал, что ему непременно следует соблюдать спокойствие. Но как его отговорить, не может же он сказать ему, что сам наметил ее на вакансии своей любовницы. И уже трахнул разок ее.

— Послушай, ты должен понимать некоторые вещи.

— Я все понимаю, — заверил Филипп.

— Ни черта не понимаешь! — вспылил Шаповалов. — Ты наследник большого состояния, а она нищая. Можно сказать, побирушка. Она вообще никто, из нее даже актриса не вышла.

— Теперь выйдет, она талантливая.

— Откуда тебе известно?

— Я вижу.

— Ты ничего не можешь видеть, у тебя нет ни знаний, ни опыта. Успокойся, у тебя в жизни будет столько женщин, сколько ты захочешь. И еще ровно столько же. Начнешь и не кончишь.

— Я все сказал. — Филипп направился к двери. Шаповалов, на миг, забыв про боль в груди, едва ли не прыжком преградил ему путь.

— Я не разрешаю тебе вступать в этот брак. Он абсолютно бессмысленен. Уже через полгода ты это поймешь.

— Вот через полгода и посмотрим.

— Нет, так долго мы ждать не будем. Решим все сейчас. — Несмотря на решительный вид, Шаповалов был растерян, он не знал, что ему делать в такой ситуации. Вот бы сказать ему правду о том, что он совсем недавно имел эту девку, снова подумал он. Нет, если он это сделает, то раз и навсегда похоронит свои отношения с сыном. Так что придется молчать. Остается надеяться, что и она тоже будет это делать. Он схватил его за руку. — Я запрещаю тебе жениться на ней.

— Я совершеннолетний.

— Это ничего не меняет.

— Это меняет абсолютно все.

Филипп прав, вдруг подумал Шаповалов. Он не может ему воспрепятствовать. Но и позволить ему жениться на ней не может. Как же поступить?

— У меня к тебе просьба, — произнес сын. — Пристань к какому-нибудь берегу, мы поженимся в первой же мэрии. Очень прошу.