Вильям Козлов - Поцелуй сатаны

— Я не хочу быть пожарником или ассенизатором.

— Не все же такие? — возразил Прыгунов — Возьми хоть твою Алису…

— Она не моя, — оборвал Николай.

— Никита — умный парень, и я его вытащу из этой клоаки.

— Меня вот что удивляет, Алексей, — сказал Уланов. — Молодые ударились не в панику, а в разврат, пьянство, наркоманию… Всем этим их бредням об обманутом поколении я и на грош не верю… Да ну их к черту! Меня беспокоит другое: почему не призывают к ответу тех, кто врал, искажал историю, прославлял негодяев в маршальских мундирах? Почему их не трогают? Сидят себе на дачах, на курортах, получают громадные пенсии, пайки да посмеиваются над всеми… Они не сомневаются, что все вернется на круги своя.

— Я согласен с тобой, — помолчав, ответил Прыгунов — Полагаю, доберутся и до них. И смешки их обернутся слезами. Горькими слезами! Ведь это они довели страну до полного развала.

— Чего же защищают их власти? Уж не потому ли, что и у самих рыльце в пуху?

— Перестройка уже обогнала тех, кто зачинал ее, — сказал Алексей, — И куда мы придем, сейчас, думаю, никто не знает.

На углу Невского и Литейного проспектов они остановились. Милиционер в форме и белых рукавицах с широкими раструбами стоял на разделительной полосе и зорко следил за пешеходами, норовившими проскочить под красный цвет светофора. Поток машин с нарастающим шумом срывался с места и катился к Аничкову мосту. А оттуда — встречный. С Огромной красочной афиши кинотеатра «Титан» смотрела на прохожих соблазнительная блондинка с тяжелыми, как пушечные ядра, обнаженными грудями. Маленький черный гангстер, держась обеими руками за пистолет, целился в нее.

— Не вернешься в школу? — спросил Алексей.

— Пока нет, — твердо ответил Николай.

— А эта… Рыжая Лиса — симпатичная?

— Очень даже, — с вызовом проговорил Уланов. Большой интерес проявляет секретарь райкома к Алисе. — Уж кого-кого, а ее я в обиду не дам этим… мерзавцам!

— Напрасно ты так… — возразил Прыгунов — Я знаю Павлика и эту… Длинную Лошадь. Оба из обеспеченных семей. И не глупые. Я думаю, перебесятся и станут нормальными людьми. И наркоманы-то они не настоящие.

— Я так не думаю, — сказал Уланов, — «Беситься»-то куда легче и приятнее, чем учиться, работать, приносить людям и стране пользу…

— В тебе все-таки крепко сидит педагог! — усмехнулся Алексей.

— А кто в тебе сидит? — покосился на него Николай.

— Бес… Я часто с ним спорю, воюю. Интересный экземпляр!

— Не очень-то ты, Алексей, похож на комсомольского функционера, — сказал Николай, — Вон, в бесов веришь.

— Спасибо, — церемонно поклонился Прыгунов, — Ты сделал мне комплимент… Я ведь на этой непрестижной сейчас работе недавно. Ты вот вытащил из дерьма Алису, а я постараюсь Никиту образумить. Говорят, кто дерево посадил, уже не напрасно живет, а мы с тобой двух ребят из большой беды выручим.

— Лучше уж деревья сажать, — проворчал Уланов. — Ей богу, больше пользы!

— Видно, крепко допекли тебя в школе…

— Не только в школе, — сказал Николай, — На улице этой шпаны пруд пруди. И с каждым днем все больше наглеют!

— Потому что отпора не получают, — помолчав, ответил Прыгунов.

Возвращаясь домой, Николай подумал, что у Алексея Прыгунова явно организаторский талант: умеет со всеми найти общий язык! И с ним, Николаем, и с Лапиной, и с этими тунеядцами…

У парадной его дома грузчики вытаскивали из серого фургона импортную мебель золотистого цвета. Молодая женщина с продуктовой сумкой остановилась на тротуаре и с завистью смотрела.

— Начальнику или кооператору привезли, — ни к кому не обращаясь, проговорила она, — Разве простому смертному такую купить? Люди годами стоят в очередях…

— Может, «простому смертному» как раз очередь и подошла, — проходя мимо, заметил Уланов. Ему уже стали надоедать нытики, завистники, ротозеи. Вон сколько их бродит по улицам, а ведь рабочий день еще не кончился.

— Вы, видно, тоже из этих самых… — окинула его неприязненным взглядом женщина. Губы у нее тонкие и с опущенными уголками, что придавало ее в общем-то симпатичному лицу недовольный вид.

— Да нет, я простой смертный, — улыбнулся Николай. Он ни капельки не завидовал счастливчикам, которым дюжие краснолицые парни на ремнях таскали в квартиру новую шикарную мебель.

В этот раз Алиса продержалась почти до самого отъезда из Ленинграда. Она три вечера подряд ходила с Лидией Владимировной в театр, дома они обстоятельно обсуждали просмотренные спектакли, чувствовалось, что девушку все это захватило. Николай в театры не ходил, он бегал по хозяйственным магазинам со списком в руке и покупал гвозди, шурупы, опрыскиватель, огородные химикаты. Долго искал петли для клеток и нашел на Охте в маленьком подвальном магазинчике. Алиса запасала продукты, помогала Лидии Владимировне по дому. И вот перед самым отъездом в Палкино снова исчезла! Бабушка сообщила, что она кому-то позвонила, долго разговаривала по телефону и лицо у нее при этом было очень расстроенное. Ей, однако, ничего не сказала. Долго сидела с книжкой на кухне, а потом, ничего вразумительного не сказав, куда-то ушла. Николай объездил на машине весь свой район, заглянув в подвалы и слазил на чердаки, даже наведался к художнику на Литейный проспект. Тот работал за мольбертом, сказал, что давно не видел этих бездельников, которые только гадят в его мастерской.