Вильям Козлов - Поцелуй сатаны

Снова кролик простучал боевую дробь в клетке. Вершины деревьев уже слились с потемневшим небом, порывы ветра сотрясали ветви деревьев, падающие листья неслышно ложились на землю. В сенях вспыхнула электрическая лампочка, мелькнуло у плиты раскрасневшееся лицо Лены. С мешком накошенной травы мимо прошелестел Коляндрик. Чувствуя себя виноватым, он не подходил к ним. Раскрывая одну за другой клетки, принялся бросать туда траву. Его маленькая юркая фигура медленно передвигалась вдоль ровного ряда клеток.

— Мальчики, ужинать, — пригласила Лена. — И скажите Чебурану, чтобы сорвал укропу. Там, у изгороди, он еще растет.

Она отправила свою дочь к родителям, которых так еще и не удосужилась познакомиться с ее новым мужем. Впрочем, и Гена не рвался в гости к новым родственникам. Лена в месяц раза два навещала родителей и Аду. Сейчас даже трудно представить, как бы они обходились без нее. Перед мысленным взором Николая всплыло большеглазое лицо Алисы. От Алексея Прыгунова он знал, что девушка все еще работает в конторе по ремонту квартир. Маляром, кажется. Бабушка несколько pas встречалась с ней. Алиса иногда заходила в отсутствие Николая. При нем она ни разу не появлялась. Да и не звонила. Он гнал мысли прочь о ней, но они приходили, навевали грусть и тоску. Николай так и не мог понять, почему она так жестоко поступила с ним…

— Завтра пойду к председателю, — сказал Гена. Он никогда не спешил за стол — Выскажу ему, гаду, все, что о нем думаю!

— А я набросаю статью в газету, — откликнулся Николай. — Может, этим его проймем? Не напечатают, так хоть в райком бумагу пошлют?

— Тогда пошли вместе, — решил брат. — Тебе ведь нужен будет материал… И захвати с собой карманный диктофон. Когда закончим разговор, ты ему покажешь.

— Думаешь, испугается? Он ведь корчит из себя хозяина: мол, все могут короли… то бишь председатели!

— Для выявления истины все средстве хороши! — многозначительно изрек Гена, поднимаясь со скамьи после второго настойчивого приглашения Лены.

Чебуран серой мышью проскользнул мимо них на кухню. В отличие от Гены, он спешил за стол после первого приглашения. Но справедливости ради надо отметить, что Коляндрик как за столом, так и на работе был не последним. Разумеется, когда не пил.

Из леса вместе с порывом ветра прилетел тоскливый крик ночной птицы. И снова в памяти Николая всплыло улыбающееся лицо Алисы…

— Хочешь, я тебя познакомлю с настоящим рэкетиром? — нагнувшись к Алисе, прошептала Галя Рублева, показав глазами на высокого широкоплечего парня в короткой кожаной куртке с клепанами и джинсах. На ногах кроссовки, наверное, сорок шестого размера. Темные волосы редкими прядями спускались на широкий лоб, взгляд светло-голубых небольших глаз был ощупывающий, на чуть вывернутых красных губах играла добродушная улыбка.

Они сидели вечером в кафе «Гном» на Литейном и пили кофе с оладьями. Рэкетир за стол не стал садиться, подошел к официантке, стоявшей за никелированным шипящим «Эспрессо» и о чем-то негромко заговорил. Молодая женщина в белом халате вся подалась к нему, улыбнулась и кивала головой в белой косынке. Золотистые кудряшки завивались у нее на шее.

— Его зовут Турок, — шепнула Галя. — Футболист.

— Рэкет — это разве футбол?

Рублева фыркнула:

— Ну и темная ты, Алиска! Газеты не читаешь, телевизор не смотришь! Теперь то и дело пишут и показывают рэкетиров.

— A-а, это бандиты, которые на кооператоров нападают и вымогают деньги!

— Не только на кооператоров… — Галя вдруг осеклась, на лице ее заиграла приветливая улыбка: к ним вразвалку с улыбочкой подходил Турок.

— Привет, Галчонок! — небрежно поздоровался, нахально разглядывая Алису. — Девочки скучают одни? Может, составить компанию? — Без приглашения, небрежно зацепив ногой и придвинув стул, уселся за их столик центральный нападающий. Сразу видно, футболист!

— Мы уже заканчиваем, — жизнерадостно сообщила Рублева.

— Куда таким молодым и красивым спешить? — широко улыбнулся рэкетир. — За окном дождь, холодный ветер, а Тасюня, если мы ее попросим, найдет нам бутылочку марочного «сухаря».

Официантка согласно затрясла своими кудряшками и, нырнув под прилавок, извлекла длинную, с позолоченной пробкой, венгерского. Выйдя из-за своего закутка, поставила на стол.

— И двойного кофе три порции, — распорядился Турок. Глядя в глаза Алисе, уронил: — Меня звать Боря.