Д. Савельев - Медитатор [сборник рассказов]

Я так окончательно и не протрезвел, когда меня выкинули на улицу и я отлетел к белой иномарке. Из сломанной руки снова выплеснулось немного крови и испачкало белоснежное крыло. Дверь машины изо всех сил ударила меня в живот, я согнулся и увидел над собой себя, с массивной цепочкой на толстой шее и сотовым, свисающим с пояса. Я явно нервничал и несколько раз ударил себя тяжёлым ботинком по голове. Потом снова залез за руль и немного отъехал в сторону от воющего и окровавленного себя. Через несколько минут на заднее сиденье впёрся я-мент и прошептал себе в ухо сумму. Я не выдержал и потянулся в пиджак за пистолетом, но я сзади вынул стальную проволоку и стал сдавливать свою ожиревшую шею. Пистолет выпал у меня из руки и я изо всех оставшихся сил надавил на газ. Иномарка въехала в машину впереди, и я стал терять сознание. Тогда я последним рывком задушил себя, протянулся вперёд и обшарил карманы. Из носа текла кровь, я ругался матом, вытирая её, но когда нащупал в брюках толстый бумажник, сразу успокоился.

Когда я пришёл домой, увидел себя стоящим у плиты в прозрачном халате, распаренным и явно без трусов. Мне стало противно, я схватил себя за голову и стал макать её в кипящую подливку. Я жутко орала, лицо всё обварилось и я перестала видеть, но всё–таки нащупала рукой кухонный нож и вставила его себе в область сердца. Я, макающий себя в кипяток, сразу обмяк, и, всё ещё дико оря, я выбежала на лестничную клетку и упала с лестницы. Шея сломалась.

Я насиловал себя на углу, я переезжал себя асфальтовым катком, я топила себя новорожденного в проруби, я сажал себя на электрический стул и дёргал рычаг, я бил себя молотком по спине, я целился в себя из винтовки с оптическим прицелом, я пускал в себя торпеду с ядерной боеголовкой, я прыгала с крыши пятидесятиэтажного дома, я ненавидел себя — убийцу, военного, сволочь, человека. Я был великим учёным, я был мировым разумом, я не мог умереть, я не мог существовать. Вечность сомкнулась вокруг меня — чаша вселенских весов, перевешанная знанием, нашла свой новый баланс. Навсегда…

Отгремел последний взрыв, и из траншеи вылез почерневший человек. Он был похож на жука, глаза были злые, губы подёргивались. За последние три часа город стал мёртвым. Его жители тоже были мертвы, и город похоронил их под горами пепла. Человек был последним жителем. Вокруг траншеи на вертолёте летал последний нападающий. Он только что выпустил последний заряд и промазал. У жителя патроны кончились пять минут назад. У вертолётчика кончалось горючее.

— Спускайся сюда, пидор! — закричал житель, пытаясь заглушить голосом шум вертолёта. Нападающий понял его и потянул на себя ручку.

В метре от земли мотор заглох, и вертолёт хряснулся об землю. Нападающий вылез из кабины, держась за голову. Житель угрюмо приближался, сжимая кулаки. Нападающий поднял лицо, и житель увидел знакомую рыжую щетину и голубые глаза. Когда он был подростком, в его семью приезжал мальчик из соседней страны. Две недели они были заклятыми корешами, обошли все музеи, и сверстник даже подбил его на получение первого сексуального опыта в местном борделе. Житель замер в замешательстве.

У нападавшего между пальцами сочилась кровь, на лице играла задумчивая улыбка. Он вспоминал. Потом нападавший вынул флягу и протянул её жителю. Житель глотнул и вытер рот рукавом. Он не улыбался, он исподлобья смотрел на двухнедельного приятеля и думал, что делать дальше. Оставляя фашиста в живых, он предавал родину. Из–за него он потерял сегодня своих жену и сына. Но убивать его не хотелось. Можно было просто уйти. Но житель не знал, куда ему идти. Вся страна в развалинах, везде смерть и голод. Кроме того, он уже настроился на смерть. Странно, что он ещё жив. Он не знал, что делать.

Нападавший присел на обломок, достал компьютер и стал давить на клавиши. Житель присел рядом — ему надо было отвлечься и забыть о своих проблемах. На экранчике летали вертолёты, гремели взрывы, бегали и гибли солдатики. Потом в живых остались только двое. Они сели на обломок, достали компьютер и стали смотреть на экран. Вокруг медленно тухло красное зарево. Вставало солнце. Оно осветило мёртвый город и двоих людей. Фактически, эти двое тоже были мертвы. Они были мертвы ещё до своего рождения, а подростковая встреча только подчеркнула их мёртвость. Это были мёртвый мир, мёртвая планета, мёртвая Вселенная, мёртвая Вечность. И ничего больше — только война и смерть.