Наталья Костюк: Детдомовские рассказы

Светлана Анатольевна присела на подоконник широкого, во всю стену, окна и раскрыла на коленях том Детской энциклопедии. В ожидании окончания тихого часа можно было без помех теоретически подготовиться к встрече с енотом.

Она шла по узкому коридору позади строя своих «Зайчиков», выбравшихся, наконец, на экскурсию. Передние пары неожиданно остановились, а все последующие сбились в кучу.

— Что случилось? — строго прокричала вперед Светлана Анатольевна. — Проходите!

Но движение не возобновлялось. Протиснувшись вдоль стены, она очутилась перед распахнутой дверью кулинарного кружка «Домовёнок». На пороге сидел размякший улыбающийся Кукушкин и забавлялся с детьми, перегораживая им дорогу длинными своими ногами в дорогих саламандровских полуботинках.

— Светлана Анатольевна! Вы хоть иногда соображаете, что творите! — возмутилась поведением своей подчиненной стоящая в дверях «Домовёнка» директор детдома Людмила Павловна. — Другой дороги на улицу вы не могли найти? Подумайте же хоть иногда о детях!

Выдвинувшаяся из–за её спины медсестра Лина осуждающе качнула головой, а брезгливо поджавшая тонкие белёсые губы Сильва Ашотовна и вовсе в гневе захлопнула дверь «Домовёнка» перед самым лицом Светланы Анатольевны. Не успев от неожиданности оправдаться, та поспешила вывести детей на улицу.

Разогретый июньский день угасал. В бассейне с тонкой струйкой воды из головы железобетонного кита ивы полоскали длинные свои ветви. Миновав голубые ели за старыми гаражами, Светлана Анатольевна вывела детей за калитку, где пыльная петляющая дорога медленно возвращала тепло уходящего дня. Догнав на перекрёстке неторопливых ветеранов, дети шумно распрощались с ними. Дорога вела всё дальше и дальше.

Свернувшись калачиком на чистой подстилке, верный енот терпеливо дожидался прихода дорогих гостей. Нервно вздрагивали на пушистой его голове округлые чуткие ушки.

Приехавший в детский дом автобус с телевизионной бригадой расположился у старой ели под самыми окнами группы «Зайчики». Дети с любопытством разглядывали невиданное оборудование, которое помогал переносить детдомовский плотник Николай Евгеньевич.

— Игенич, к нам! — через заснеженное окно зазывали они его к себе в группу.

Воспитательница «Зайчиков» Светлана Анатольевна заметно волновалась. Директор Людмила Павловна поручила ей участвовать в телевизионном интервью. Необходимо было, сидя перед телекамерой с Феодосием Скоклюком на коленях, сказать о ребёнке несколько трогательных, тёплых слов. Мало кто догадывался, как тяжело дались они Светлане Анатольевне.

Феодосий Скоклюк, дитя случайной придорожной любви, был для неё неиссякаемым источником бед и мучений. Шесть лет назад, при появлении на свет, ему так и не довелось встретиться со своей матерью, не сумевшей тогда наделить сына ничем иным, кроме диковинного имени. Её отравленный одеколоном и жидкой бытовой химией организм не выдержал преждевременных родов. Ребёнок родился неразвитым и больным. Но в детдоме от него никому не было житья. Столкновений с Феодосием тщательно избегали и дети, и взрослые.

— Интересно, даст мне этот терминатор дотянуть до пенсии или уложит–таки во гроб допрежь часу? — мученически держась за сердце, размышляла Светлана Анатольевна, когда в очередной раз заметала осколки разбитого мальчишкой оконного стекла или пыталась удержать его от неистовой драки.

Но, вырываясь из её воспитательских объятий, изобретательный Феодосий всегда умудрялся найти новый объект для приложения своей неизбывной энергии и всё так же — бил, крушил, рвал, откручивал

— И откуда только в нём силы берутся, в таком тощем и синем! — недоумевала детдомовская медсестра Лина и подозрительно щурила узкие свои глаза. — Анатольевна, вы ребёнка–то кормите?

Светлана Анатольевна кормила ребёнка неукоснительно. Его пытались кормить многие, но все — безуспешно. Еда вызывала в Феодосии непреодолимое отвращение. И поэтому когда в ходе телеинтервью он ни с того — ни с сего вдруг горестно поведал на весь свет, как хотя бы во сне мечтает увидеть «маленький кусочек хлебушка», присутствующие лишились дара речи. А Светлана Анатольевна — ещё и квартальной премии. За закрытыми дверями директорского кабинета долго не смолкали её бесполезные оправдания.

— Ну, всё! С меня хватит! — глотая злые слёзы, решительно сказала она, когда в спальне ей удалось, наконец, разыскать притаившегося за диваном героя телеэкрана. — Федька, пока меня ещё не уволили с работы, я тыщу раз успею напихать тебя твоими сновидениями аж по самое темечко! Понял?