Михаил Однобибл - Очередь

«Ты маленький, а всегда приходишь на выручку, когда трудно! Не побоялся, что затопчут в давке, – с невольным восхищением сказал учетчик. – Но как ты освободился из подвала?» Мальчуган знаком показал, что слишком шумно, он не перекричит толпу. Учетчик наклонился вплотную к Немчику. Несокрушимая, особенно удивительная в такую минуту рассудительность ребенка прибавляла учетчику сил. «Последовал твоему примеру, – проговорил ему в ухо Немчик. – Вышел через пролом в стене, пока не заделали. Правда, потерял место в очереди. Зато дышу свежим воздухом. Но сейчас не обо мне речь. Я пришел от имени и по поручению авторитетов очереди. Тебя зовут на переговоры». – «Ах, вон оно что!» – пробормотал учетчик, вновь чувствуя страшную усталость и разочарование, так велика была подспудная надежда, что Немчик и его товарищи бросятся вместе с ним в погоню за Римой. И в эту же секунду глухое ожесточение против девушки вдруг охватило учетчика.

«Мне самому неприятно это поручение, – сказал Немчик, он чутко ловил перемены в настроении учетчика, брезгливо стянул с рукава повязку дружинника и затолкал в карман. – Но тебе для сведения должен сказать, что предложение авторитетов очень почетно. Выше этого уж не знаю что, разве трудоустройство! Приглашение говорит о том, что авторитеты попали в некую зависимость от тебя. В чем она заключается, я не знаю, сам выяснишь по ходу переговоров. К сожалению, выбора у тебя нет. Если откажешься от переговоров, мои полномочия по твоей защите независимо от меня немедленно прекратятся, тебя ждет самосуд уличников. Никто и ничто не спасет. После стольких мытарств и подвигов упокоиться на дне грязной придорожной канавы – бессмысленный и обидный конец. Натиск толпы будет усиливаться, дружинники его не выдержат хотя бы потому, что они тебе не друзья, а послушно-равнодушные исполнители воли авторитетов, которой они не понимают и не сочувствуют. Что касается Римы, дворничиха не потерпит твоего присутствия, после того как ты выставил ее на посмешище. В то же время можешь не сомневаться, что дворничиха свято выполнит данные Риме обещания. Она пообещала ее вылечить при свидетелях-служащих, а служебное положение дворничихи сейчас крайне шатко. В случае обмана музейная билетерка ей житья не даст, ведь она преданная болельщица Римы. Также учитывай, что по мере лечения и выздоровления Римы ситуация будет постоянно меняться. Для вашей будущей встречи, если она тебе так необходима, могут открыться новые, неожиданные возможности, сегодня они попросту не видны, а завтра могут стать предметом торга с авторитетами. Ты же не станешь спорить, что любая дипломатия, если отбросить шелуху церемоний, сводится к торгу».

Аллейка елей, отделяющая пешеходную обочину от дороги, встала на пути шествия. Дружинники слаженно разомкнулись в полукруг, оцепили часть улицы, где росли деревья, и отсекли толпу. Учетчик и Немчик вдвоем вошли в узкий проход между елями и высоким глухим забором. Густая хвоя заслонила их от взглядов с дороги. Немчик поднял руку и тихо, отчетливо пробарабанил по доскам. Кто-то невидимый за забором отодвинул доску, висящую на одном, верхнем гвозде. Сильная рука втянула учетчика в приоткрывшийся лаз. Доска под своим весом сама закрылась за ним.

Они пересекли угол первого двора и нырнули в собачий лаз под сетку-рабицу. Рабица не граничила с улицей, а разделяла дворы. Во втором дворе пожилой горожанин в домашнем трико размеренно вычесывал граблями сухие листья и ветки. Из уже собранного вороха выползала густая струйка белого дыма. На подветренном склоне холма у земли было сравнительно тихо, а над головой ветер трепал ветки деревьев. Перед дождями мужчина жег сор. Он глубоко погрузился в свои мысли, наверно, дела службы не отпускали, и смотрел на бегущих по его участку очередников невидящим взглядом. Они перелезли в третий двор, лихо проскочили узкий проулок и вновь побежали огородами. Они двигались вдоль подошвы холма, петляя и путая след, но не удалялись от смотровой башни, она всюду нависала над головой.

Проводник, открывший доску в заборе, уверенно вел Немчика и учетчика по сложно-пересеченной местности. Учетчик узнал в проводнике знакомого. Сутки назад этот человек пытался выманить учетчика с Римой из музея. Тогда он скромно представился уведомителем, но учетчик подозревал, что он важная персона. С тех пор уведомитель не удосужился переодеть щегольской костюм. Он перепачкал глиной брюки и туфли, его белая нейлоновая сорочка потемнела от пота, узел пижонского галстука съехал набок. Но возбужденная, разрумяненная физиономия довольно сияла, в огородах он чувствовал себя увереннее, чем на переговорах. Он прыгал через заборы с неожиданным при его полноте проворством. Расстегнутый плащ воинственно развевался. Не уговоры, а широкие, размашистые действия были стихией уведомителя.