Вильям Козлов - Чёрные ангелы в белых одеждах

— У тебя, конечно, нет еще помещения, даже пишущей машинки, бухгалтера?

— У меня есть всего лишь один сотрудник и корректор — это моя жена Лина, — улыбнулся Вадим Андреевич.

— Вот что, Вадим, — озабоченно взглянул на него Петр Семенович, — Мой дом рядом, пошли ко мне, сядем за стол и все обсудим. Как говорится, нужно ковать железо, пока горячо.

Вадим Андреевич, конечно, не возражал.

Из этого жуткого сна он выползал медленно, как извивающийся червяк из норы, заливаемой дождем. Сердце громко стучало, не хватало воздуха в легких, распухший, будто с похмелья, язык царапал небо. Глаза еще было не разлепить, в ушах звучал хрипловатый голос капитана Астахова, но Вадим Андреевич уже знал, что это был старый, неоднократно повторяющийся сон.

— Вадим, ты кричал во сне, — услышал он встревоженный голос жены, — Я даже проснулась. Кто же это тебя преследует, дорогой?

Сквозь тонкие зеленоватые шторы пробивался тусклый свет, не обещающий погожий день, ночи становились длиннее, а дни короче. И рассвет наступал поздно. А тут еще эта свистопляска с переводом часов на один час то вперед, то назад. Какой, интересно, идиот это придумал? Такой уж наш народ — любую глупость-не-глупость принимает с рабским терпением. С неделю лили проливные дожди, в прихожей растопыривались разнокалиберные зонты, отопление еще не включили и в комнатах пахло сыростью. Лина лежала на своей кровати, напротив тахты Вадима Андреевича. Когда-то они вместе спали на этой неширокой деревянной кровати с ковром на стене, но потом купили раскладную тахту и Вадим перебрался на нее. Он любил допоздна читать, а жена засыпала раньше, да и вообще спать вдвоем было неудобно. Когда он предложил спать порознь, Лина надулась, но потом сама прогоняла мужа на тахту — вдвоем и ей было не заснуть — когда он раз или два в неделю с вечера в хорошем настрое ложился с ней.

— Опять этот чертов Астахов приснился, — хрипло произнес он, — Интересно, жив этот негодяй?

— Думаешь, и с того света он тебя достанет? — зевнув, сказала Лина. Ее полная белая рука была под головой, золотистые волосы рассыпались по смятой цветной подушке, даже в сумраке синие глаза отчетливо видят. Ему всегда казалось, что они должны и ночью светиться, как у кошки, но этого не было. Ее грудь вздымала клетчатое шерстяное одеяло в пододеяльнике. Дети еще спали в своей комнате, было всего лишь половина седьмого, а они вставали в восемь. Зеленоватые электронные часы светились на книжной полке рядом с медным распятием.

Капитан милиции Астахов… На всю жизнь запомнился этот страшный человек. Если бы не Румянов, посадил бы в тюрьму он Вадима Белосельского. Он не любил вспоминать эту историю, которая случилась в первые месяцы его приезда в Великополь с турбазы «Саша». Это когда Петр Семенович пригласил его шофером к себе. Вадим только закончил курсы шоферов и получил права. Вася Лукьянов — шофер из лесничества, уже много раз доверял мальчишке руль своего «газика». Каждый его приезд на турбазу был для Вадима праздником. Вася не жалел свой видавший виды «газик» и охотно разрешал покататься на нем. Сначала ездили вместе, а когда мальчишка научился сносно править и разворачиваться, давал и одному поездить по проселочным и лесным дорогам. На малой скорости Вадим дважды отвозил его, изрядно охмелевшего, в Пушкинские Горы. Ставил машину у четырехэтажного кирпичного дома, будил задремавшего Лукьянова и отводил на квартиру, где, случалось, и сам ночевал на раскладушке. На другой день Вася отвозил его на турбазу. По утрам он никогда не похмелялся. Жена шофера, видно, уже привыкла к выпивкам мужа и не особенно пилила его спозаранку, а к Вадиму относилась хорошо, кормила вкусными завтраками, давала в дорогу бублики и кулек мармеладу.

В тот морозный февральский день 1963 года Вадим отвез редактора на обед домой, поставил машину во дворе и сам отправился в ближайшую столовую. Пообедав, сел за руль «Победы» и поехал в магазин спорттоваров купить мормышек и, если повезет, — красного мотыля для зимней рыбалки. Редактор собирался в пятницу вечером выехать на турбазу и поручил ему приобрести все необходимое. Вадим уже несколько раз рыбачил с местным начальством, зимняя рыбалка ему нравилась. Если раньше он сидел у печи на турбазе, что на берегу огромного белого озера, окаймленного соснами и елями, и читал, то теперь вместе во всеми пешней долбил лунки и, сидя на оцинкованном ведре, ловил холодных красноперых окуней и серебристую плотву. Толкал их головами в снег, где рыбины быстро замерзали. Иногда в общежитии, оттаяв в раковине, снова оживали. Ветер шуршал в ближних торчащих из сугробов камышах, замерзшее озеро потрескивало и издавало будто бы глубокий горестный вздох. Здесь хорошо думалось, все рыбаки, которых он привозил сюда, сидели друг от друга на порядочном расстоянии и не переговаривались. Лишь дымки от их папирос тянулись вверх. Главное, нужно было потеплее одеться, лучше всего в овчинный полушубок, и когда дует ветер, поднять меховой воротник и отвернуться от него. На рыбалку Вадим надевал черный полушубок и жесткие негнущиеся валенки. Все это помог ему купить на базе райпотребсоюза Румянов.