Александр Грог - Время своих войн 3-4

Леха в разговор лезет клином.

— Вспомните–ка про «Бабий Яр»! Кто их к месту расстрела вывел? Кто организовал и построил? Те же раввины! И ведь даже не собственными руками! — Кто больше всех в этом деле преуспел? Прибалты! Латвийский батальон СС уничтожил больше, чем Сталин выслал тех же латышей (самые их сливки) в Сибирь — чуточку поостыть перед войной. Не желал он иметь на передних рубежах этакую пятую колонну. И — не парадокс ли? — этим спас их от ужасов войны и участия в тех грязных делах. Как думаете, сколько тех высланных пополнили бы батальоны СС, и чем бы это обернулось? — вопрошает Лешка — Замполит, и сам себе отвечает: — Не иначе как, перевыполнением плана смертей белорусов, русских, украинцев, но в большей степени тех самых евреев, потому как здесь была отдана строжайшая команда — «фас»! А так… ну, выполняли те латыши–литовцы–эстонцы свой план по лесоповалу, и это было правильно! Кстати, во время войны прибалтов на фронт не брали. Попробовали с литовским полком на передовой — хватило! — больше подобной дурью не занимались, те бежали к фашисту сотнями, вот тогда–то их сразу же с в строительно–хозяйственные части. Зато у немцев, как каратели, преуспели. А уж в гражданскую–то как преуспели!..

Лешка говорит быстро, жарко, убедительно.

Сергей так, будто на ходу что–то подсчитывает.

Замполит сам не замечает, что попал в ловушку — взялся перебирать обиды, которым в новейшей русской истории несть числа, что забирают в свой хоровод, как заколдованный круг… Впрочем, и Сергей — Извилина поддался, взял разгон — теперь не остановишь, не пытаются — слушают внимательно, не перечат. Если Извилина говорит, значит, крест в крест перепроверено, процежено, выловлено, счет выставлен и теперь предъявляется.

— Тут давние связи: немецкие подразделения разведки в Петрограде, на момент переворота, были расписаны по узловым точкам — рулили «латышскими стрелками», каждый знал что делать. Координировали, направляли, командовали… Фактически они–то вместе и привели к власти еврейские партии меньшевиков, большевиков и эсеров. Вот смотрим ЦК партии большевиков: на то момент евреев — 9 из 12, у меньшевиков уже все сто процентов, у эсеров, если брать скопом левых и правых — 23 из 28, у анархистов 4 из 5 — и понятно, что все на руководящих. Беспроигрышная лотерея — кто бы к власти не пришел, все одно, те же самые! Так что, как не крути, с какого бока не заглядывай, а получается что 1917 год — это вовсе не «русская революция», как ее называют на Западе, а «Первая Еврейская Национальная».

— А вторая? — недоуменно спрашивает Миша — Беспредел.

— А вторая — 1991 год, — вмешивается Замполит. — Дурак не увидит! Только здесь уже нового сверхкачественного уровня. Но, если ты, Михайлыч, Извилину заставишь блохой прыгать по всей Российской истории, обеда не будет! Да и ты, Петрович, тер бы свою картошку, а то придет Седой — устроит нам тут пихничек… Извилина, давай ближе к Африке, в наши Палестины!

— Они не наши, — не сдается Миша — Беспредел. — Они — ихние!

— Чьи? — спрашивает Замполит, глядя на Мишу пронзительно.

Миша некоторое время думает, потом нехотя отвечает:

— Ничьи.

— То–то же! Извилина, внеси ясность насчет еврейства. Как это — вроде еврей, а разный? Я думаю, картофель, он и есть картофель.

Извилина неспешно встает, подходит к Петьке — Казаку, прямо в ногах у него захватывает, сколько случилось, картох, бросает на траву, выбирает пару.

— Можно я грубо охарактеризую? — спрашивает Извилина.

— Валяй! Только сильно не матюгайся, — говорит Замполит, зная, что Извилина, по складу собственного характера, слова грубого не скажет.

— Вот есть, условно разумеется, восточные евреи — нам чем–то хорошие, — говорит Извилина.

— Ничего себе, хорошие! — изумляется кто–то. — Двадцать миллионов человечьих душ в первые же десять лет власти ухайдокали!

Извилина словно не замечает.

— Есть — это опять условно — западные евреи. Нам, кстати, совсем «нехорошие». Это в том смысле, что тут двадцатью миллионами вряд ли бы отделались, эти жаднее будут. Вот эта картофелина… — Извилина смотрит внимательно: — Сорт: «Надежда» или «Розовая» — крепковата, на вкус — так себе, но зато хорошего срока хранения — это восточные. А вот этот сорт: «Синеглазка», рассыпчатая — вкусна, зараза, особенно если сразу кушать, но хранится хреново, и проволочник, видишь, ее грызет, отметины оставляет — это западные…

Извилина ставит одну картофелину на один край стола, вторую — на другой.