Александр Грог - Время своих войн 3-4

В подземном переходе уличный бард, поглядывая по сторонам — нет ли людей «от полиции», старательно коверкая язык (подделываясь под «классический» прибалтийский акцент), пропел по отношению к титульной нации наинахальнейшее:

Штурвал в руках

Команда — вперед

Попробуем вот так,

А потом наоборот,

И если лоханулись,

То это ничего:

У нас сегодня демократия -

Позволено все -

Поставим всех на место

И всем покажем шиш,

Что хочу то и творю

Моя профессия — латыш!

Я тупой как пробка

И красив как Квазимода,

Мне подходит любая

Руководящая работа:

Я могу служить в полиции

Или границы охранять

Я могу иметь оружие,

Могу законы издавать,

Могу поставить всех на место

И показать всем шиш

Я могумогу–могу — Моя профессия — латыш

Мне плевать на все,

Что не связано со мною

Я куплю и все продам

Вот такой я крутой

Мой дед, он славный немалый -

Он ветеран СС,

Отец большая шишка в КПСС.

И я под стать родне

И всем показываю шиш -

До чего же славная профессия — латыш…

Песня в Латвии — это культ, но никогда, не одна из них не была песней протеста, и уж куда им до частушек России! Времена меняются, и Сергей отметил это, впрочем, как и то, что пел не латыш — латгалец.

Русские своими песнями от бед городятся. Но это было до попсы, когда люди пели сами. Попса отняла право на песню, и песни тоже отняла.

Не много гостил, да много видел. У кого глаз «не замылился» повседневностью, тому легче примечать… Заходил в муниципальные службы, которым положено быть добрым по спущенному инструкциями образцу — ни больше, ни меньше, и банки, чей добрый оскал видишь и в момент, когда он тебя сжирает, рылся средь буклетов, брал бланки, не делал вид, а в самом деле заполнял, спрашивал совета у соседей и служащих, незаметно переводя разговор на иное — присматривался к государственной системе, и к частой, и общественной, которая не являлась ни честной, ни государственной. Немалую часть интереса составляли театры, музеи, костелы и церкви, существующие на дотации, пытался разглядеть людей при них, что они из себя представляют, чему служат, и словно заранее грустил по городу, который собирался уничтожить. Всматривался в людей, в объекты, что, как считал Федя, ничем не отличаются — у каждого свой запас прочности и собственные болевые точки. Люди огорчали, объекты радовали. Впрочем, был один замечательный эпизод, когда Сергей человеку порадовался и даже, не упустив случая, рассказал своим, весьма воодушевив этим Сашку — Снайпера…

В той же Риге уморенный фильмами тинейджер, уже в том человечьем воспитании, когда не человек разумный, не задумывается над смыслом слов, что проходят мимо, да и нет их более, слов, несущих смысл, последним вывертом сознания которому послужил «Код Да Винчи» — очередная поделка бесконечной серии вбивания гвоздей в гроб католицизма — остановив и окружив компанией с такими же бледнодушими на улице батюшку, идущего по каким–то своим, не то духовным, не то мирским делам, взялся его упрекать в том, что христианство держится на ложных предпосылках, что все это многовековой обман–заговор церковников… Сергей с неподдельным интересом наблюдал сколь смиренно его выслушивал батюшка, глядя прямо в лоб недоумку, словно надеясь там что–то высмотреть, отчаянно борясь с желанием закатить очи к небу, но не вынес–таки, скорбно вздохнув, вздернутым пальцем остановив словоизвержение, и басисто изрек отнюдь не небесное, а личное предупреждение: «Отрок, я ведь не католик, я вполне могу и в хлебало дать!»

Настало время бить «в хлебало». Всегда настает подобное — таковы законы человеческого развития, а если нет… значит, оно не развивается. Значит, исчезли те, кто при любой политической погоде вправе себя назвать «дежурным по справедливости»…

----

ВВОДНЫЕ (аналитический отдел):

Боливийские индейцы во вторник сожгли живьем мэра Бенджамина Альтамирано за его коррумпированность. Источники в правительстве сообщают, что Альтамирано был похищен в понедельник ночью в Ла — Пас и привезен в свой дом в Айо — Айо, городок в 90 км от столицы. Он был сожжен в доме, а затем его тело было извлечено, протащено по улицам и брошено на городской площади. Он был связан, подвешен к фонарному столбу и снова подожжен. Губернатор провинции Николас Квента заявил, что подобные акты недопустимы…

(конец вводных)

----

СЕДЬМОЙ — Петров Юрий Александрович (Казак)

/«Ч» минус — значение ИКС/