Юрий Иванов-Милюхин - Докаюрон

Сегодня на ней было надето длинное до щиколоток темно бордовое платье от Версаче с короткими рукавами, со свободными полукругом складками по груди. На уложенных в высокую прическу светлых волосах лежала серебряная диадема с настоящими рубинами в гнездах, в маленьких розовых ушках источали кровавый свет большие серебряные клипсы, шею обнимало широкое рубиновое колье из того же белого металла. Коллекцию украшений дополнял серебряный браслет на запястье с рубинами величиной с крупную фасоль. На стройных ногах женщины были надеты темно бордовые туфли на высоких каблуках. Перед отъездом в Букингемский дворец она специально не стала влезать в свое любимое, цвета вечернего неба в крупных звездах, роскошное платье, а предпочла нейтральную окраску, чтобы подчеркнуть свою независимость. Конечно, она была в курсе, что монаршим особам льстило, когда их гости из других стран напяливали какую–нибудь деталь с национальными символами руководимого ими государства. Но врожденное чувство свободы не позволяло ей опускаться до мелкого подхалимажа. В отношении прически партнера она не сделала никаких замечаний по простой причине, во первых, подстригали его в гостиничной парикмахерской высшего разряда, в которой подобный стиль прочно вошел в обиход из–за соседства с монархической резиденцией, во вторых, она ему шла, и в третьих, мужчине еще предстояло пробиваться в то общество, в котором она от рождения занимала достойную нишу. Как бы то ни было, она радовалась, что парикмахер угадал нужную спутнику по случаю приема в высшем обществе прическу под а ля принц Чарльз и всячески старалась это показать. Заметив невдалеке знакомую еще по Парижу японскую чету, мирно беседующую судя по визиткам на лацканах фраков с южнокорейскими дельцами, чуть больше положенного наклонила голову, незаметно подтолкнула спутника локтем:

— Кажется, половина приглашенных нам уже знакома, — негромко сказала она. — Помнится, на загородном рандеву недалеко от Фонтенбло, на вилле у господина де Корнуэля, ты о чем–то договаривался с покладистыми японцами.

— Вот уж никогда бы не назвал их этим словом, — хмыкнул спутник. — Если хочешь знать, они из горла выдерут то, что им нужно.

— А на вид такие ласковые, — лукаво повела глазами женщина. Пытливо прищурилась на собеседника. — Но я не об этом, ты закончил с ними обсуждение своих дел?

— А что такое?

— Есть смысл завершить их здесь.

— Совместный договор на поставку разного рода российского сырья взамен на японскую теле радио и другую, в первую очередь компьютерно–вычислительную технику с автомобилями, мы давно подписали. Через моих представителей полным ходом идет его исполнение.

— Значит, особых беспокойств здесь не предвидится?

— Я не снимаю руки с пульса договора, пока все идет по плану. Еще бы с сеульскими корейцами парочку солидных контрактов заключить и можно было бы говорить о том, что крепкая стена на развитый азиатский рынок нами успешно пробита, — мужчина ласково прикоснулся к руке спутницы, добавил с убеждением. — Пусть наш президент с новоявленными громоотводами из разношерстного правительства продолжает толкать пустые речи Бушу со Шредером и Миттераном, последнее слово все равно остается за такими, как я.

— Не много ли вы на себя берете? — улыбнулась женщина. — Не забывайте, что вы живете в стране, в которой главную роль всегда играло мнение народа.

— Это в европах с америками народ главный, там действительно, прежде, чем что–то сделать, сто раз отмеряешь, иначе пристрелят как Джимми Картера. А у нас население с азиатскими наклонностями, что подадут — и тому рады, — мужчина легонько махнул рукой. — Эти самые выходцы из народа у власти столько напихали палок в колеса машины с собственной экономикой в кузове, что даже мы не знаем, за что хвататься и к какому из берегов прибиваться. Прости уж, иногда кажется, что к вражескому будет подальновиднее.

— Вот как ты заговорил, когда набил мешки народным добром, — откровенно засмеялась женщина. Кивнула головой очередным гостям. — Знаешь что, давай–ка больше не касаться душещипательных вопросов, тем более, на подобном мероприятии. Иначе весь наш круиз пойдет насмарку. Одно скажу, что я, как патриот своей родины, со многими твоими рассуждениями не согласна.

— Правильно делаешь, — напуская на лицо доброжелательность, согласился спутник. — Я и сам с ними в вечной ссоре. Это все нервы.