Юрий Иванов-Милюхин - Докаюрон

В связи с обустройством в комнатах и беглым визуальным обновлением в памяти видов места паломничества всех образованных людей, время пролетело незаметно. На другой день, сидя за столиком на выходящей во двор, увитой плющом маленькой веранде роскошной гостиницы «La Meison Roze» на холме святых мучеников Монмартр, молодая женщина уже спокойно любовалась открывающимися изумительными картинами. Несмотря на множество автомобилей, воздух был необыкновенно прозрачным, отдавал запахом французского парфюма. Его можно было пить, вытягивать губы трубочкой и наслаждаться не только запахом, но и вкусом. Под ногами сбегали вниз замощенные сглаженными веками булыжниками узенькие улочки, на которых каменные стены домов различались лишь сквозь сплошную зелень вьющихся растений. В просвет между розовыми и коричневыми зданиями виден был приличный кусок панорамы столицы мировой моды с черным стреловидным квадратом небоскреба «Lafayette», с мостами через Сену и даже с раззолоченным куполом собора Инвалидов. Если выйти из гостиницы и метров на сто подняться к вершине холма, на котором отрубили голову трем мученикам во главе с епископом Сен Дени, попадешь на площадь Тертр с художниками в черных беретах, с размалеванными белым с черным гримом мимами, изысканно предлагающими опустить монетку в шляпы перед ними. Сегодня утром она купила там прекрасный натюрморт. Рядом с наполненным — непременно бургундским — вином старинным кувшином лежала гроздь только что сорванного дымчато рубинового винограда. Казалось, прозрачные ягоды сейчас лопнут и сок от них окропит кровавым цветом дебелое домотканое полотно. Она поставила картину на тумбочку возле кровати, долго не могла отвести взгляда. Такие же чувства охватили ее возле трехэтажного особняка почившей, всемирно известной, певицы Далиды с бронзовым бюстиком на узком белом постаменте у высокого с пышной кроной дерева за ним забора. Она любила эту, обладавшую низким диапазоном голоса, своеобразную исполнительницу. Особняк тоже был расположен в двух кварталах вниз по крутому ломаному тротуару из дикого камня.

Солнечный круг неторопливо обходил увенчавшую вершину холма белоснежную базилику Сакре Кёр. Напротив женщины мужчина потягивал из бутафорского патира местное вино, купленное на небольшом рынке вместе с ним прямо у торговцев. На нем была мушкетерского покроя белая сорочка с огромным отложным воротником, с широкими рукавами, с алмазными запонками в манжетах. Вокруг загорелой шеи переливалась отшлифованными гранями золотая цепочка «кардинал». Волосы были расчесаны на модный пробор, виски и брови подстрижены. Во всем благоухающем облике чувствовалась рука парикмахера из элитного салона. Вид у него был благодушный, располагающий к беседе. Такое же вино поблескивало и в глиняной кружке его собеседницы, в этот чудный вечер вышедшей на веранду в брючном костюме цвета морской волны. Пальцы унизали оправленные в серебро загадочные агаты, в отливающих атласом ушах светились светлым металлом длинные агатовые подвески. С высокой шеи спускалась под вырез прекрасно скроенной жилетки без рукавов длинная серебряная нитка агатовых бус. Она отпивала вино небольшими глотками, некоторое время смаковала под языком. И, не скрывая блаженства, неспешно отправляла дальше. Снова смачивала губы, медлила и глотала. Наконец, мужчина отставил кубок, ногтем постучал по дну коробки с сигаретами. Женщина отодвинула кружку тоже.

— Как твои дела? — промокая подбородок салфеткой, первой нарушила молчание она.

— Пока все о, кей. Заключили новый договор, — прикурив, спокойно откликнулся он. — Небольшой, на несколько сотен тысяч.

— В долларах или в евро? Прости, что влезаю не в свои дела. Доллар заскользил вниз.

— В американской валюте на этот год сделки мало кто заключает. В евро, конечно.

— Почему на этот год?

— Бушу надо избавиться от внутренних напряжений в своей стране, — развел руками собеседник. — Хотя, это обыкновенная игра и все заранее предопределено.

— Извини, не поняла. Ты хочешь сказать, что можешь ясно представить будущее своего бизнеса?

— Именно. Христианство — ислам, доллар — евро. Мир состоит не только из естественных противоречий, но и из созданных искуственно, — мужчина глубоко затянулся, посмотрел на женщину. — Понимаешь, бразды правления этого разнообразия в одних руках, потому что хозяин один. Изменить ситуацию могут лишь непредвиденные обстоятельства. Иногда кажется, что буквально все учтено и заранее спрогнозировано. Кроме единственного.