Юрий Иванов-Милюхин - Докаюрон

Прощальный вечер им пришлось провести под проливным дождем. Она прибежала на крохотную площадь между двумя гостиницами только тогда, когда дети угомонились. И сразу бросилась поджидавшему ее Доке на грудь, она уже не сдерживала своих чувств. Перед этим они договорились, что посидят на открытой веранде одного из кафе, выпьют вина, потанцуют, а по пути к ее дому на привычном своем месте отдадутся любви в последний раз. Но планы изменились, из–за гор наползла туча и пошел дождь, поначалу мелкий, обещающий быстрое прекращение, а вскоре перешедший в крупный, промочивший насквозь все вокруг. На побережье это было обычным явлением. Они не стали укрываться в душных залах пропахших дешевым вином забегаловок, а побежали по дороге к ущелью, они поняли, что идти наперекор судьбе бесполезно, пришла пора расставаться по настоящему. Когда уже в ущелье торопились мимо обнесенного жердями домовладения с приусадебным участком, Дока схватил женщину за рукав платья, повлек через кусты на огород. Она первой юркнула под жердину, со смехом завалилась на спину на одну из грядок, подставив скользкие губы под его торопливые поцелуи. Он ловил упругие половинки, ощущая, какое не сравнимое ни с чем удовольствие получает от соприкосновения с ними, одновременно стараясь задрать мокрый подол ее платья и стащить прилипшие к телу трусики. Это долго не удавалось, не переставая смеяться, она продолжала извиваться на раскисшей от дождя грядке, словно решила вдруг вырваться из объятий и спрятаться между высокими стеблями репейника возле изгороди. Так бы и произошло на самом деле, если бы не усохшая ботва с жесткими ветками от других растений на меже, они послужили одновременно препятствием и подстилкой.

Наконец Доке удалось продвинуть скатавшиеся в жгут трусики до округлых коленей, рывком сдернуть их с ее ступней и отбросить назад. Он торопливо пробежался по своему ремню, заскакал пальцами по вертлявым пуговицам, когда спустил штаны и подобрал полы рубашки, ощутил, как по голой заднице забарабанили холодные струи дождя. Крупные капли впивались в мошонку, вызывая болезненные ощущения в яичках, они целились в ее основание, невольно заставляя подбираться ягодицы. Он долго шарился членом по половым губам, не находя входа во влагалище, головка скользила вдоль промежности, цеплялась уздечкой за напрягшийся клитор, принуждая обоих трястись в коротких щекотливых конвульсиях, и пробкой выскакивала на поверхность покрытого кучерявым волосом лобка. Там она запутывалась в жесткой паутине, норовящей обвиться вокруг мягкой плоти. А когда член оттягивался вниз, возникала резкая боль, и все приходилось начинать сначала. Партнерша продолжала крутить задницей как на танцплощадке, она словно задалась целью довести Доку до белого каления. Она то раскидывала ноги в стороны, и когда он просовывал руку вниз, чтобы помочь члену попасть в отверстие, смыкала смоченные дождем бедра, задыхаясь от грудного смеха, выталкивала его задницу на поверхность своего тела. Скоро он почувствовал, что может кончить не успев ввести головку во влагалище, он не понимал ее состояния, не мог сообразить, почему она решила поиздеваться над ним в последнюю их встречу. То ли давала понять, что умнее и соблазнительнее других женщин, умеющих лишь подневольно подставлять свой половой орган под мужскую настойчивость и лежать под партнером бесчувственным бревном, то ли действителньо решила проучить его за допущенную им ошибку. Если то и другое было правдой, время и место она выбрала весьма неудачно. Он с раздражением начал ощущать, что колючий дождь успел промочить брюки и рубашку насквозь, они испачкались в грязи, ко всему, от холода по телу забегали ядреные мурашки. Стиснув зубы, Дока постарался придавить женщину к земле:

— Ты долго будешь надо мной издеваться? — прошипел он.

Она не ответила, не переставая смеяться, завертелась под ним, одновременно желанная и недоступная, будто специально принуждающая к агрессивным действиям. Она будто хотела, чтобы партнер избил ее, а потом взял силой, и это можно было бы назвать третьей причиной. Может быть по приезде домой ей легче было бы смотреть в глаза собственному мужу.

Наконец Дока изловчился, и когда подружка раскинула ноги, чтобы в следующую секунду сомкнуть их снова, схватил член за тело и с силой повел им по промежности снизу вверх. Головка уткнулась в небольшое углубление, Дока нашарил каблуками ботинок упор и дернул задницей вперед. Партнерша выпустила через рот изумленно–испуганный возглас, затем вытянулась в струнку и закостенела наколотой на булавку стрекозой. А Дока продолжал толчками продвигаться вперед, стараясь войти как можно глубже. В голове пронеслась мысль, что за время возни влагалище должно было бы увлажниться выделениями, а отверстие сухое и шершавое, стенки его цепляются за уздечку, едва не отдирая ее от головки. Но он упорно натягивал партнершу на член, чтобы донести успевшее созреть семя до места.