Юрий Иванов-Милюхин - Докаюрон

— Вы–та–щи… — вдруг с трудом прохрипела подружка. — Прошу тебя, мне бо–льно–о…

И он вдруг понял, что попал не туда, куда нужно. Эта особенность отозвалась в груди радостью, словно он разом сумел отомстить за все ее издевательства. Дока поднапряг ягодицы и протиснул член еще на несколько миллиметров вглубь, заставляя партнершу выгнуться деревенским коромыслом. Она уже не закрывала рот, откинув подбородок, уперлась затылком в грядку и, закатив зрачки, лишь выпускала тягучее кряхтение, будто сидя на толчке старалась очистить кишечник от содержимого, а тут вдруг случился запор. Капли стучали по ее лбу, по щакам, они попадали на растянувшиеся в полоску губы, на зубы, взрывались крохотными фонтанами, образовывая легкую пелену. И сковозь эту пелену вновь послышалась с усилием произнесенная просьба:

— Вытащи пожалуйста-а, ты не туда попа–ал…

— А куда нужно? — попытался притвориться дурачком Дока.

— Выше… мне так неприятно.

— Разве аннальным сексом ты еще не занималась?

— Никогда…

Женщина по прежнему была не в силах шевельнуть ни рукой, ни ногой, ее словно посадили на кол, и эта неспособность к сопротивлению веселила Доку больше, чем клоуны в цирке. Ведь так он уже пробовал и многим девушкам было как–то все равно, разве что какая из них точно так–же испуганно таращила глаза, но не от боли — от необычности и неприятных вначале ощущений. Потом все входило в свою норму. Но сейчас он решил закончить невольный эксперимент, посчитав, что наказал подружку за первоначальную неприступность достаточно. Он выдвинул член, воздел его немного вверх и вошел в громко всхлипнувшее горячее влагалище. Оно показалось теснее обычного, заставило двигаться быстрее. Партнерша облегченно вздохнула, приподняла голову и сквозь пробегающие по лицу судороги от враз охвативших ее приятных импульсов попыталась пристыдить Доку:

— Бессовестный… Ты всегда ведешь себя так с женщинами?

— Почему всегда, и почему бессовестный? Если случается возможность, почему ею не воспользоваться! — не переставая работать, откликнулся он. — Я подумал, что ты захотела попробовать именно такого секса.

— Значит, я сама дала тебе повод? — подлавливая нарастающую волну удовольствий, успела задать она еще один вопрос. И затрепетала ресницами, зашевелила тонкими ноздрями, взлетая на самый гребень чувств.

— Не надо было подставляться, — вжимаясь лобком в ее лобок, чтобы сдержать нахлынувшую и на него страсть, сквозь зубы процедил он. — Я искал, а ты ее подсунула.

Некоторое время партнерша приходила в себя, успокаивая бурное дыхание, затем сморгнула веками скопившуюся в глазницах влагу, слизнула ее языком с губ и на выдохе прошептала:

— Кого? О чем ты говоришь?

— О твоей попе, которую ты пододвинула под мой член, — с закрытыми глазами пояснил он скороговоркой, семя уже готовилось снести последнюю преграду и устремиться из яичек по длинному каналу на волю.

Но несмотря на холодный дождь заканчивать половой акт так быстро не хотелось, поэтому Дока просунул ладонь под пах и с силой пережал мошонку, как научила его подружка. Начало извержения откатилось назад, отозвавшись в яичках неприятными ощущениями, чуть подергавшись, успокоилась и уздечка. Можно было вновь приниматься накачивать некоторое количество атмосфер, до того момента, когда придуманный все предугадавшей природой клапан не возьмется стравливать лишнее, тем самым спасая жизнь всему человеческому организму. Дока так и поступил, настроив неторопливый маховик с привязанной к нему гирькой на размеренную работу, он добросовестно исполнял задницей качки взад и вперед, или вверх и вниз, в точности повторяя действия коротких волн–импульсов, которыми была пронизана вся Вселенная и на принципе которых зародилась сама Жизнь. Он проделывал это до тех пор, пока поведение партнерши снова не показалось странным — она не переставала трястись ни на секунду. Поначалу он подумал, что подружка подзамерзла, ведь она лежала спиной на мокрой грядке, чтобы ее согреть, он ускорил челночные ходы. Но когда пригляделся, невольно замедлил движения. Женщина вздрагивала не от холода, ее накрывала волна долгого смеха.

— Что с тобой? — взял он ее голову в свои ладони. — Я выгляжу таким смешным?

— Прости меня, наверное, скоро придется горько заплакать, — с усилием выдавила она сквозь стучащие зубы. — Ты всегда вызывал во мне улыбку своим нетерпеливым поведением, но сегодня превзошел самого себя.