Юрий Иванов-Милюхин - Докаюрон

— Почему ты сразу не поспешила мне на помощь? — с упорством повторил он вопрос.

— Я уже говорила, что была уверена в твоих силах, — девушка выбросила осколок под дерево, нетерпеливо фыркнула выразительными губами. Наверное, выяснения посередине оживленного тротуара стали ее раздражать. — Что тебя интересует еще?

— Только одно это, — Дока в замешательстве потоптался на месте, он не знал, что делать и о чем думать. Если перед ним холодное существо, способное равнодушно проплыть мимо тонущего человека, то от него нужно бежать как можно дальше. Такие ни в грош не ставят жизнь постороннего человека, с ними и удовольствий не испытаешь никаких. А если девушка просто растерялась, то почему не желает в этом признаваться. Он по инерции повторил. — Лишь одно, больше ничего.

— Сейчас ты похож на попугая, — подружка вскинула голову, с громким треском защелкнула сумочку. — Знаешь, завтра мне нужно уезжать, и я не хотела бы испортить себе последний вечер. Так что, лучше я прогуляюсь одна.

— Тогда для чего нужно было знакомиться вообще? — снова с недоумением уставился ей в переносицу Дока. — Что это тебе бы дало?

— Я увлеклась тобой, с первого взгяда.

— А теперь разочаровалась?

— Выходит, что так.

В груди у Доки возник привычный прохладный пузырек пустоты, он начал появляться еще в детстве, с той поры, когда его оставляли в одиночестве. В такие моменты накатывала волчиная жестокость, призывающая рвать и метать окружающее. Услышав ответ девушки, он понял, что за несколько часов шапочного знакомства тоже успел привязаться к ней, почувствовать родное существо. Не то, которое буквально вчера по случаю тискал высоко в горах — подобных женщин вокруг было море — а именно свое, которое ищешь всю жизнь и ни за какие деньги не купишь. С первых минут встречи он как зверь впитал в себя это ладное, одновременно мягкое и упругое, тело с высокими небольшими грудями, с розовым аккуратным пупочком и вызывающе выпирающим лобком. О, как прекрасно, наверное, обнять точеную фигурку и до изнеможения насладиться прелестью плоти, созданной природой в единственном экземпляре. В то же время, как ни странно, он боялся запутаться в длинных завитках шелковых волос, тем более, заглянуть в огромные густо–синие зрачки, чтобы не утонуть в их бездонной глубине. И опять мечтал о продолжении знакомства, даже согласился бы на немедленную женитьбу, зная наверняка, что таких женщин не бросают.

И вот теперь все доброе, успевшее накопиться в груди, пришла пора выбросить как ненужный хлам. Этого делать нельзя было ни в коем случае. Осмотревшись, Дока напрягся. Уличные фонари обливали мостовую с окрестностями бледно–синеватым светом, поток людей уменьшился, отдыхающие разошлись по кафе и ресторанам, заняли места в кинотеатрах. Лишь изредка на тротуаре маячили прижавшиеся друг к другу парочки. За спиной девушки возвышался заросший густым кустарником с вечно зелеными деревьями над ним крутой бугор. Узкая тропинка ныряла в заросли и пропадала в двух шагах от дороги. Там, куда она бежала, разлилась вязкая чернота. Девушка собралась сделать первый шаг с того места, на котором приостановилась. Отряхнув руку от остатков лаврового листа, она поправила сумочку, взглянула на Доку. В глазах уже не было ни первоначального тепла, ни недавнего равнодушия, яркие зрачки выражали одно упрямство:

— Всего хорошего, — холодно сказала она. — Думаю, что провожать меня не надо.

И Дока решился. Подавшись вперед, крепко обхватил пловчиху за талию и поволок ко входу в образованный кустарником тоннель. Колючие ветви ободрали кожу на лице, на шее, они забрались даже под рукава рубашки. Но он упорно тянул жертву дальше, в самую гущу зарослей. На пути вырос камень с притоптанным пятачком перед ним. Дока опустил подружку на землю, всунул пятерню под ее платье. Девушка не сопротивлялась, она словно потеряла сознание. Он рывками сдернул с ее попы тоненькие трусики, затем стащил их с одной ноги. Расстегнул на ширинке замок и высвободил с каждой секундой твердеющий член, раскидав округлые колени безвольной жертвы, вошел головкой между ее половыми губами. С животной радостью ощутил тесное и горячее влагалище, отозвавшееся на проникновение в него упругими сокращениями скользких мышц. Волна наслаждения обдала Доку жаром от пяток до макушки, не в силах сдержать внутренние эмоции, он замычал растянутым в нитку ртом, еще дальше вгоняя вставший колом член. Головкой вмялся в подавшееся навстречу твердое препятствие, догадался, что это была шейка матки. Девушка охнула, дернула попой вниз и попыталась выскользнуть из–под Доки. Но он уже ощущал, как из яичек по каналу заспешила раскаленная сперма, сбрасывать ее на землю, когда половой орган обволакивала благодатная плоть, было бы кощунственно. Дока навалился на партнершу всем весом, заставив раскрыть чувственные губы, вложил в них свои. Через мгновение пловчиха притихла, потом подалась вперед, выпуская через нос длинный тягучий стон. И захлопала ладонями по земле, накрепко впаявшись мягким лобком в его пах. Мышцы влагалища задергались словно от судорог, они буквально высасывали из члена накопившуюся в нем энергию. А она хлынула бурным потоком без положенных в таких случаях перерывов, будто пробивший себе дорогу источник решил вытечь сразу весь. Такого блаженства Дока никогда не испытывал, он моментально взорвался обильной испариной, как переполненный паром котел.