Борис Кригер - Кружение над бездной

У пророка Даниила читаем откровение, данное ему архангелом Гавриилом о семидесяти седминах (490 лет) как о сроке, определенном от указа о восстановлении Иерусалима до Христа, до Его смерти и прекращении Ветхого Завета, т. е. прекращения жертв в Иерусалимском храме (Дан. 9: 2- 27).

Обетования и пророчества, во–первых, поддерживали дух избранного народа, особенно в трудные периоды его жизни, поддерживали стойкость, веру, надежду; во–вторых, подготавливали народ к тому, чтобы он мог узнать по этим предсказаниям приближение времени обетования и узнать Самого Спасителя в данном пророками Его образе.

Благодаря этим предсказаниям ко времени пришествия Спасителя ожидание Его было у благочестивых людей среди иудеев напряженным и бодрственным. Видим это из Евангелия. Таково ожидание Симеона Богоприимца, которому возвещено, что он не увидит смерти, доколе не узрит Христа Господня (Лк. 2: 26). Таков ответ самарянки Спасителю: «Знаю, что придет Мессия, то есть Христос: когда Он придет, то возвестит нам все» (Ин. 4: 25). Таковы вопросы иудеев, приходивших к Иоанну Крестителю: «Ты ли Христос?» (Ин. 1: 20–25); слова Андрея, первозванного апостола, после его первой встречи со Христом, обращенные к своему брату Симону: «мы нашли Мессию» (Ин. 1: 41), а равно и подобные слова Филиппа Нафанаилу в Евангелии об их призвании к апостольству (ст. 44–45). О том же свидетельствует и настроение народа во время входа Господня в Иерусалим.

К сказанному нужно прибавить, что к принятию Спасителя был приготовляем не только народ иудейский, но и весь мир, хотя и в меньшей степени.

Сохранялись и в языческом мире — правда, в искаженном виде — предания о происхождении и первобытном счастливом состоянии человека (о Золотом веке), о падении прародителей в раю, о потопе как следствии развращения людей и, что важнее всего, предание о грядущем Искупителе рода человеческого и ожидание Его пришествия, как это видим из сочинений Платона, Плутарха, Вергилия, Овидия, Страбона, а также из истории религий Древнего мира (предсказание Сивиллы, о котором читаем у Цицерона и Вергилия).

Язычники находились в общении с избранным народом при помощи взаимных посещений, мореплавания, войн, отвода в плен иудеев, особенно в годы ассирийского и вавилонского плена, через торговлю и благодаря рассеянию иудеев по разным странам частей старого света к концу ветхозаветного периода. При всех условиях свет веры в Единого Бога и надежды на Искупителя мог распространяться и на другие народы.

За два с лишним столетия до Рождества Христова был сделан перевод священных еврейских книг на греческий язык, и многие из языческих ученых, писателей и вообще образованных лиц пользовались ими, о чем имеются разнообразные свидетельства, в частности древнехристианских писателей.

Знаем из Священного Писания, что и вне избранного народа были люди, хранившие веру в Единого Бога и стоявшие на пути к принятию благовестия. Это видно из книги Бытия о Мелхиседеке, истории Иова, рассказа о Моисеевом тесте Иофоре мадиамском, о Валааме, который пророчествовал о Мессии («вижу Его, но Его еще нет, зрю Его, но не близко…»), покаяния ниневитян после проповеди Ионы. О готовности лучших людей языческого мира к принятию благовествования о Спасителе говорит то, что проповедью апостолов Христова Церковь была быстро насаждена во всех странах языческого мира, и Сам Христос иногда встречал в язычниках такую веру, какой не находил в самих иудеях.

«Когда пришла полнота времени» (Гал. 4: 4), — когда род человеческий, вслед за Адамом, в полной мере вкусил (в духовном смысле) от древа познания добра и зла и узнал на опыте сладость доброделания и горечь злодеяний; когда преобладающая часть людей достигла крайней степени нечестия и развращения; когда в лучшей, хотя меньшей его части стала особенно сильна жажда (тоска) — видеть обещанного Избавителя, Примирителя, Спасителя, Мессию; когда, наконец, по воле Божией, были подготовлены политические обстоятельства: объединение в одно целое цивилизованной части человечества под властью Рима, что весьма благоприятствовало распространению веры и Церкви Христовой, — тогда пришел на землю Обетованный и Ожидаемый Сын Божий.

Люди отвергают христианство, конечно, не в силу каких–то его принципиальных противоречий человеческой природе и жизни. Причина совсем в другом. Оно отвергается из–за своей полной противоположности целям и характеру жизни языческого мира. Для мира наслаждения богатство и слава являются существом жизни, для христианства же — это страсти, неминуемо влекущие за собой страдания, разочарования и неизбежную телесную и духовную смерть.